Оффлайн
- Регистрация
- 21.07.20
- Сообщения
- 40.408
- Реакции
- 1
- Репутация
- 0
Опрос недели: А вы согласны с Лавровым, что Турция нам не союзник?
На этой неделе глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что Россия никогда не определяла Турцию как «нашего стратегического союзника». А по-вашему, возможен ли в обозримом будущем стратегический союз Москвы и Анкары? Как вы оцениваете нынешние отношения между странами, не войдут ли они вновь в откровенную конфронтацию, как несколько лет назад? И кто пытается рассорить Россию и Турцию? «БИЗНЕС Online» отвечают Андрей Фурсов, Шамиль Султанов, Виктор Минин, Евгений Сатановский и другие.
Андрей Фурсов историк, директор Центра русских исследований МГУ — Я думаю, что такое союз невозможен. Во-первых, с учетом нашей длительной истории. Больше всего мы воевали с Турцией. А тот факт, что большевики поддержали в свое время Ататюрка, это был чисто тактический союз. С турками возможен союз только тактический. Не потому что мы хорошие, а они — плохие, или наоборот. Потому что по логике геополитической мы сталкивались с ними в Закавказье, в Центральной Азии, теперь еще на Ближнем Востоке. Во-вторых, с учетом планов британцев и американцев по поводу Турции, совершенно понятно, что ее готовят как таран против России. Неслучайно последние назначения в британских и американских спецслужбах связаны, так или иначе, с Турцией. Например, Хаспел, которая стала шефиньей ЦРУ, она работала в Турции, знает язык. Шеф Ми-6 Ричард Мур не то чтобы друг, но хороший знакомый, контактер Эрдогана. И такие назначения не случайны. Хочу напомнить, что когда коллективный Запад решил ломать социалистический лагерь и избрал в качестве слабого звена Польшу, тут же появился Бжензинский в качестве советника Картера. И, естественно, стали двигать Валенсу. Когда американцы решили ломать Сербию через Косово, то шефом ЦРУ стал, правда, не албанец, но человек, родившийся в Албании, Тенет. И тут же активизировалась албанская мафия. Потому можно предположить, что появление во главе двух англо-саксонских спецслужб людей, связанных с Турцией, говорит о том, что следующие удары по РФ коллективный Запад будет наносить с помощью Турции. Постаравшись, во-первых, сделать из нее такого регионального лидера. Во-вторых, завязать ее на проект «Новой Речи Посполитой». Правда, этот проект очень сильно тормозит белорусская ситуация, потому что, имея такую кость в горле, как Беларусь, большую новую Речь Посполитую создать будет очень трудно. Кстати, есть и кость в горле по созданию большой Великой Турции. Определенные англо-американские элиты не воспринимают Эрдогана. Но, думаю, Эрдоганы приходят и уходят, а проекты англо-американцев против России остаются. Так что очень может быть, что после нынешних событий между Армений и Азербайджаном у Анкары появится другой лидер, который будет по-другому играть с США и Британией. Будет более покладистый. У нас же, повторю, возможен тактический союз с Турцией, но, кажется, время и такого союза прошло, и нам предстоит более-менее жесткое противостояние с этой «новой Турцией». По сути, Лавров мягко об этом и сказал.
Шамиль Султанов президент центра стратегических исследований «Россия — исламский мир» — Реальная политика делается не на словах, а на основе дел. Слова надо оставить бабушкам перед подъездом. Нормальные страны основывают свою политику на делах, реальных. Но меня во всей этой ситуации удивляет другое: господин Лавров именно сейчас это заявил. Почему не месяц тому назад или через месяц? Объяснение лежит на поверхности. У нас есть союзник по ОДКБ — Армения (хотя Азербайджан вроде тоже в число врагов не входит). И она оказалась на этой неделе в тяжелом положении. Фактически на юге Карабаха основные силы Армении оказались в котле, оказались окруженными. И, возможно, уже через день, два, три может начаться массовое бегство этих войск. Или они будут уничтожаться. Конечно, в этой связи понятна эмоциональная составляющая, но меня интересует другое. Дело в том, что просто словами такие ситуации не разрешаются. Есть некая стратегия у Азербайджана: он хочет освободить свои земли. Они международным сообществом приняты как азербайджанские. В этой связи, если Россия хочет выразить свое «фи», она должна каким-то образом его показать. Представить свою реальную позицию. А здесь ничего не было сказано или сделано. Здесь последовало какое-то афористичное заявление министра иностранных дел РФ, которое непонятно никому. Вероятно, в Кремле или в МИДе решили, что вот Лавров это скажет сурово, и после этого турки, азербайджанцы быстро побегут в Россию, для того чтобы спросить: «Чего изволите?». Но в нынешней ситуации это невозможно. Потому что у Турции есть своя стратегия и надо учитывать ее. У Азербайджана — своя стратегия. А глобальная политика — столкновение стратегий. Это не взаимодействие слов, и даже не действий. Я остаюсь в недоумении. Мне кажется, что это какой-то просчет российской дипломатии, и Лавров брякнул это очень неудачно.
Виктор Минин политтехнолог — Союз неизбежен. Как только Россия перейдет на новую идеологию, на новый принцип действий, безинфляционный, эквивалентный, новые идеи будут выражены в виде финансовой системы на новом принципе действия. Тюркский мир — это часть российского мира. Он автоматически сюда притянется со всеми вытекающими последствиями. Даже сейчас можно сказать, если посмотреть за прошедшие годы, что происходило в отношениях Турции и России, то даже сбитый самолет не помешал восстановить их. Турция как планета выходит из-под воздействия Запада и движется сюда. Не к Москве, а к славянско-тюркскому миру. Да, есть дохлая идеология пантюркизма, но она давно закончилась. Кто-то пытается рассорить Россию и Турцию? Конечно. А как еще остановить этот процесс? Только через создание искусственных противоречий между Москвой и Анкарой. Это проблема еще и лидера Турции, который играет в «новую империю». Вот эта пантюркистская история империи, она как старая болезнь в основном в элите, в основном Эрдогана и его команды. Она заставляет играть и с Россией, и с Западом в свою игру. Это такая же контузия, как у Лукашенко. Называется «бла-бла и многовекторность».
Павел Салин политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ — Здесь вопрос нужно немного переформулировать: а могут ли современные Россия и Турция быть стратегическими партнерами? Грубо говоря, могут ли современные политические режимы — персоналистский режим РФ и персоналистский режим Турецкой Республики — быть стратегическими партнерами? Ответ однозначно отрицательный. Потому что у любого персоналистского режима, безотносительно того, какое это государство, не может быть стратегических партнеров, могут быть только политические противники, у которых все более рационально, более просчитано, а потому более долгосрочно. Такой режим, его устремления и приоритеты определяются очень субъективно, и «хотелками» первого лица. Персоналистские политические режимы характеризуются достаточно динамичной, если сказать так вежливо, политкорректно, в том числе, и внешней политикой. Грубо говоря, они очень быстро ссорятся, быстро мирятся с различными игроками. Яркий пример — взаимодействие России и Турции, динамика их взаимодействия за последние пять лет. В 2015-м был большой скандал после сбитого российского самолета в Сирии. На персональном уровне это все жестко переживалось, Владимиром Путиным это было воспринято как удар в спину лично от Эрдогана. Потом это способствовало очень серьезным экономическим потерям, российское население за это платило, турецкие помидоры и все прочее. Затем, опять же персонально, двух лидеров помирили при посредничестве других стран, в том числе, Казахстана. А сейчас возникают новые напряженности, связанные с персональными устремлениями господина Эрдогана к восстановлению Османской империи на новом уровне. Это его задача, которая стоит лично перед ним, а не перед всей Турцией. Не уверен, что эти цели разделяет городское население страны, которое режимом Эрдогана недовольно. Поэтому он, с целью своей внутренней легитимации, усиления своей позиции на фоне экономических проблем и перезапуска своей системы, пытается добиться серьезных внешнеполитических проблем, играя на запросе периферийного провинциального электората на вот эту вот имперскую идею. На чем, в принципе, играли раньше и российские власти. И сейчас пытаются играть, но уже безуспешно.
Евгений Сатановский президент Института Ближнего Востока — Возможен ли стратегический союз Москвы и Анкары? Нет. Более того, в обозримом будущем возможна жесткая зачистка тех российских чиновников и бизнесменов, вне зависимости от их географической локации, интересы которых лежат в общении с Анкарой, а не в общении с Москвой. Нас никто не пытается рассорить. У Реджепа Таипа Эрдогана есть стратегия, миссия. Он восстанавливает Оттоманскую Порту в том виде, в котором ему хочется ее видеть. Это его видение тюркского мира. А поскольку добрая половина России, не говоря уже о Советском Союзе, это тот самый «тюркский мир», включая Сибирь, Якутию, Татарстан, Башкортостан, Алтай, Туву и все остальное, то понятно, что та новая турецкая реальность, которую видит Эрдоган, не предполагает чего-то, что будет Россией за пределами, ну, скажем, Москвы и Петербурга. Кто тут ему виноват? Дальше надо попытаться понять — или мы разводим руками и говорим: «Да, родной, конечно, имеешь право» или не ведем себя так. Но если уж детей в турецких школах учат, что образование России как таковой произошло на костях всего великого тюркского мира и Великий Туран должен быть восстановлен даже не только там, где тюрки живут исторически… Вот на картах для девятого класса есть такая интересная точка № 42. И это община турок в Германии, три с половиной миллиона человек. И это тоже то, чем Эрдоган хочет командовать. Я не говорю, что кто-то у нас в этом виноват. Но со времен Горбачева мы открылись миру. Вот как девочка, симпатичная такая, но дура, выходит на дорогу и говорит: «Ребята, я школу кончила. Ура, свободная жизнь!» И дальше вопрос только в том, сколько дальнобойщиков эту девочку повезут с собой в светлое будущее. Эрдоган, заходящий в Закавказье с позиции «я тут хозяин и я буду решать, что тут будет», это в том числе и завтрашняя военная база Турции, база НАТО, на Каспии. Что дико напрягло не только нас, но и иранцев, у которых подлетное время до Тегерана оттуда сильно меньше, чем до Москвы. Это еще много-много чего интересного. А ведь соломинка сломала спину верблюду, как вы знаете. Вот какая ситуация. И одновременно, наплевав на все соглашения Путина и Эрдогана, блокируется патрулирование российских войск в Идлибе. И одновременно следуют заявления о том, что никаких политических диалогов азербайджанцев с армянами не должно быть, будет только война до победного конца, «пока не очистим все от захватчиков»… Ну как он будет Карабах, где всегда жили армяне, зачищать? Так Турцию во время геноцида армян? Ну, 100 лет прошло, понятно, надо продолжить. И так далее, и так далее… И тут возникают нехорошие воспоминания. О школах, о колледжах, об университетских программах Фетхуллаха Гюлена, о самолетном кризисе 2015 года… Понятно, что не одни мы такие лохи. Конечно, Эрдоган открывал Соборную мечеть в Москве, но одновременно он командует сегодня де-факто мечетью Аль-Акса в Иерусалиме. Он открывал мега-мечети в Лондоне и Кельне и прибрал к рукам новую мечеть Брюсселя через 40 лет после того, как она «жила» на саудовские деньги. То есть мужик чрезвычайно объемный и капитальный. Вон, Святая София стала мечетью, простояла до этого 75 лет музеем — и хватит… В такой ситуации могут быть любые возможные исходы. Отдельная тема — на кой-хрен мы строим Турции за свои деньги атомную электростанцию невесть за сколько миллиардов. И на кой-хрен мы построили «Голубой поток»? А заодно и «Турецкий поток», который мы построили за свои деньги, а турки резко снизили потребление русского газа… Причем резко-резко, когда объем газа за месяц падает на 28,5%. И газа, который они берут у Ирана и Азербайджана, уже больше, чем они берут из России, а турецкие НПЗ перестают перерабатывать российскую нефть. О каком стратегическом союзе здесь можно говорить?
Фатих Сибагатуллин депутат Госдумы РФ — У нас с Турцией нормальные отношения, просто в заявлении Лаврова есть элемент политики. Наши сейчас держатся за 3 миллиона армян, которые по крови являются евреями, их меньше даже, чем население Татарстана. Сейчас они воюют, а ведь это территория Азербайджана. Война закончится сразу же, как Эрдоган с Путиным договорятся. И наши отношения никогда не портились, если вспоминать прошлую размолвку, то там, по правде говоря, и мы виноваты были, нарушили границу. Кто бы ни хотел рассорить Россию и Турции, это никому не удастся.
Владислав Жуковский экономист — Если начать с базовых вещей, то ретроспективно, исторически у России, Российской империи и Турции, Османской империи отношения были крайне напряженными. В лучшем случае был нейтралитет, а на самом деле почти всегда вражда: Босфор, Дарданеллы, Константинополь, нынче Стамбул и т. д. И говорить сейчас, что Турция является союзником РФ — это немножко странно. Даже просто потому, что Турция член блока НАТО. Вне зависимости от политической ангажированности, все понимают, что НАТО — военно-политический союз. И, несмотря на то, что внутри альянса куча проблем и Турция воспринимается как большая заноза, в военном плане, скажем так, она способствует усилению позиции альянса в Средиземноморье и вообще везде. И Турция, в принципе, крупнейшая европейская держава с точки зрения военного, стратегического потенциала в Европе. С другой стороны, из-за отношений с соседями, конечно, она не воспринимается как полноправный член ЕС. Плюс мы ясно видим, что у Эрдогана есть откровенные планы по построению нео Османской империи. Кому-то это нравится, кому-то может не нравиться, но это факт. Причем, безусловно, что вся политика вокруг Нагорного Карабаха, здесь Турция занимает одну из ключевых ролей. Ибо имеет свои интересы в регионе, на Кавказе. А Кавказ нужен Турции для того, чтобы дальше входить через Каспий вплоть до Средней Азии, в том числе до Туркмении. Я боюсь, что о союзничестве вряд ли может идти речь.
Рафик Мухаметшин заммуфтия РТ, ректор РИИ и КИУ, доктор политических наук — Я не думаю, что в интересах России и Турции пойти на откровенную конфронтацию. Может быть они открыто не признают себя стратегическими партнерами, но на самом все деле ближе к этому. Во-первых, самые ближайшие соседи, во-вторых, здесь много общих интересов, которые пересекаются, сферы влияния — политические, экономические, идеологические. Поэтому вопрос конфронтации, сейчас, по крайней мере, не в интересах сторон. Не думаю, что события в Нагорном Карабахе толкнут наши страны на конфронтацию. Мы знаем, что Нагорный Карабах — это территория Азербайджана. И открыто встать на сторону Армении, хоть она и партнер России, для нас было бы не совсем приемлемо. Позиция России в этом вопросе совершенно правильная, Российская Федерация открыто не занимает позицию ни Армении, ни Азербайджана.
Толга Акынджи владелец компании TIS — Зависит от того, какое будущее имеется в виду. Если будущее через 50 лет, то может быть. В ближайшие три–четыре года однозначно нет. У обеих сторон есть свои обязательства в разных союзах. Сложно поддержать такую позицию. Но если стремиться к этому открыто и честно, почему нет. Я думаю, прошлый конфликт всех научил и новая конфронтация ни к чему. Цена за это слишком высокая для всех. Человеческие отношения — это математика. Что платишь, то и получаешь за это. Если цена слишком большая, то, понятно, никто не пойдет на контакт. Но если от этого хорошие стратегические выгоды можно получить, тогда понятно. Естественно Россию и Турцию пытаются рассорить. Это очевидно с первого дня. Там, на Западе, никому не нужны хорошие отношения между Турцией и Россией. Они за то, чтобы отношения были напряженными.
Читать далее...
На этой неделе глава МИД РФ Сергей Лавров заявил, что Россия никогда не определяла Турцию как «нашего стратегического союзника». А по-вашему, возможен ли в обозримом будущем стратегический союз Москвы и Анкары? Как вы оцениваете нынешние отношения между странами, не войдут ли они вновь в откровенную конфронтацию, как несколько лет назад? И кто пытается рассорить Россию и Турцию? «БИЗНЕС Online» отвечают Андрей Фурсов, Шамиль Султанов, Виктор Минин, Евгений Сатановский и другие.
Андрей Фурсов историк, директор Центра русских исследований МГУ — Я думаю, что такое союз невозможен. Во-первых, с учетом нашей длительной истории. Больше всего мы воевали с Турцией. А тот факт, что большевики поддержали в свое время Ататюрка, это был чисто тактический союз. С турками возможен союз только тактический. Не потому что мы хорошие, а они — плохие, или наоборот. Потому что по логике геополитической мы сталкивались с ними в Закавказье, в Центральной Азии, теперь еще на Ближнем Востоке. Во-вторых, с учетом планов британцев и американцев по поводу Турции, совершенно понятно, что ее готовят как таран против России. Неслучайно последние назначения в британских и американских спецслужбах связаны, так или иначе, с Турцией. Например, Хаспел, которая стала шефиньей ЦРУ, она работала в Турции, знает язык. Шеф Ми-6 Ричард Мур не то чтобы друг, но хороший знакомый, контактер Эрдогана. И такие назначения не случайны. Хочу напомнить, что когда коллективный Запад решил ломать социалистический лагерь и избрал в качестве слабого звена Польшу, тут же появился Бжензинский в качестве советника Картера. И, естественно, стали двигать Валенсу. Когда американцы решили ломать Сербию через Косово, то шефом ЦРУ стал, правда, не албанец, но человек, родившийся в Албании, Тенет. И тут же активизировалась албанская мафия. Потому можно предположить, что появление во главе двух англо-саксонских спецслужб людей, связанных с Турцией, говорит о том, что следующие удары по РФ коллективный Запад будет наносить с помощью Турции. Постаравшись, во-первых, сделать из нее такого регионального лидера. Во-вторых, завязать ее на проект «Новой Речи Посполитой». Правда, этот проект очень сильно тормозит белорусская ситуация, потому что, имея такую кость в горле, как Беларусь, большую новую Речь Посполитую создать будет очень трудно. Кстати, есть и кость в горле по созданию большой Великой Турции. Определенные англо-американские элиты не воспринимают Эрдогана. Но, думаю, Эрдоганы приходят и уходят, а проекты англо-американцев против России остаются. Так что очень может быть, что после нынешних событий между Армений и Азербайджаном у Анкары появится другой лидер, который будет по-другому играть с США и Британией. Будет более покладистый. У нас же, повторю, возможен тактический союз с Турцией, но, кажется, время и такого союза прошло, и нам предстоит более-менее жесткое противостояние с этой «новой Турцией». По сути, Лавров мягко об этом и сказал.
Шамиль Султанов президент центра стратегических исследований «Россия — исламский мир» — Реальная политика делается не на словах, а на основе дел. Слова надо оставить бабушкам перед подъездом. Нормальные страны основывают свою политику на делах, реальных. Но меня во всей этой ситуации удивляет другое: господин Лавров именно сейчас это заявил. Почему не месяц тому назад или через месяц? Объяснение лежит на поверхности. У нас есть союзник по ОДКБ — Армения (хотя Азербайджан вроде тоже в число врагов не входит). И она оказалась на этой неделе в тяжелом положении. Фактически на юге Карабаха основные силы Армении оказались в котле, оказались окруженными. И, возможно, уже через день, два, три может начаться массовое бегство этих войск. Или они будут уничтожаться. Конечно, в этой связи понятна эмоциональная составляющая, но меня интересует другое. Дело в том, что просто словами такие ситуации не разрешаются. Есть некая стратегия у Азербайджана: он хочет освободить свои земли. Они международным сообществом приняты как азербайджанские. В этой связи, если Россия хочет выразить свое «фи», она должна каким-то образом его показать. Представить свою реальную позицию. А здесь ничего не было сказано или сделано. Здесь последовало какое-то афористичное заявление министра иностранных дел РФ, которое непонятно никому. Вероятно, в Кремле или в МИДе решили, что вот Лавров это скажет сурово, и после этого турки, азербайджанцы быстро побегут в Россию, для того чтобы спросить: «Чего изволите?». Но в нынешней ситуации это невозможно. Потому что у Турции есть своя стратегия и надо учитывать ее. У Азербайджана — своя стратегия. А глобальная политика — столкновение стратегий. Это не взаимодействие слов, и даже не действий. Я остаюсь в недоумении. Мне кажется, что это какой-то просчет российской дипломатии, и Лавров брякнул это очень неудачно.
Виктор Минин политтехнолог — Союз неизбежен. Как только Россия перейдет на новую идеологию, на новый принцип действий, безинфляционный, эквивалентный, новые идеи будут выражены в виде финансовой системы на новом принципе действия. Тюркский мир — это часть российского мира. Он автоматически сюда притянется со всеми вытекающими последствиями. Даже сейчас можно сказать, если посмотреть за прошедшие годы, что происходило в отношениях Турции и России, то даже сбитый самолет не помешал восстановить их. Турция как планета выходит из-под воздействия Запада и движется сюда. Не к Москве, а к славянско-тюркскому миру. Да, есть дохлая идеология пантюркизма, но она давно закончилась. Кто-то пытается рассорить Россию и Турцию? Конечно. А как еще остановить этот процесс? Только через создание искусственных противоречий между Москвой и Анкарой. Это проблема еще и лидера Турции, который играет в «новую империю». Вот эта пантюркистская история империи, она как старая болезнь в основном в элите, в основном Эрдогана и его команды. Она заставляет играть и с Россией, и с Западом в свою игру. Это такая же контузия, как у Лукашенко. Называется «бла-бла и многовекторность».
Павел Салин политолог, директор Центра политологических исследований Финансового университета при правительстве РФ — Здесь вопрос нужно немного переформулировать: а могут ли современные Россия и Турция быть стратегическими партнерами? Грубо говоря, могут ли современные политические режимы — персоналистский режим РФ и персоналистский режим Турецкой Республики — быть стратегическими партнерами? Ответ однозначно отрицательный. Потому что у любого персоналистского режима, безотносительно того, какое это государство, не может быть стратегических партнеров, могут быть только политические противники, у которых все более рационально, более просчитано, а потому более долгосрочно. Такой режим, его устремления и приоритеты определяются очень субъективно, и «хотелками» первого лица. Персоналистские политические режимы характеризуются достаточно динамичной, если сказать так вежливо, политкорректно, в том числе, и внешней политикой. Грубо говоря, они очень быстро ссорятся, быстро мирятся с различными игроками. Яркий пример — взаимодействие России и Турции, динамика их взаимодействия за последние пять лет. В 2015-м был большой скандал после сбитого российского самолета в Сирии. На персональном уровне это все жестко переживалось, Владимиром Путиным это было воспринято как удар в спину лично от Эрдогана. Потом это способствовало очень серьезным экономическим потерям, российское население за это платило, турецкие помидоры и все прочее. Затем, опять же персонально, двух лидеров помирили при посредничестве других стран, в том числе, Казахстана. А сейчас возникают новые напряженности, связанные с персональными устремлениями господина Эрдогана к восстановлению Османской империи на новом уровне. Это его задача, которая стоит лично перед ним, а не перед всей Турцией. Не уверен, что эти цели разделяет городское население страны, которое режимом Эрдогана недовольно. Поэтому он, с целью своей внутренней легитимации, усиления своей позиции на фоне экономических проблем и перезапуска своей системы, пытается добиться серьезных внешнеполитических проблем, играя на запросе периферийного провинциального электората на вот эту вот имперскую идею. На чем, в принципе, играли раньше и российские власти. И сейчас пытаются играть, но уже безуспешно.
Евгений Сатановский президент Института Ближнего Востока — Возможен ли стратегический союз Москвы и Анкары? Нет. Более того, в обозримом будущем возможна жесткая зачистка тех российских чиновников и бизнесменов, вне зависимости от их географической локации, интересы которых лежат в общении с Анкарой, а не в общении с Москвой. Нас никто не пытается рассорить. У Реджепа Таипа Эрдогана есть стратегия, миссия. Он восстанавливает Оттоманскую Порту в том виде, в котором ему хочется ее видеть. Это его видение тюркского мира. А поскольку добрая половина России, не говоря уже о Советском Союзе, это тот самый «тюркский мир», включая Сибирь, Якутию, Татарстан, Башкортостан, Алтай, Туву и все остальное, то понятно, что та новая турецкая реальность, которую видит Эрдоган, не предполагает чего-то, что будет Россией за пределами, ну, скажем, Москвы и Петербурга. Кто тут ему виноват? Дальше надо попытаться понять — или мы разводим руками и говорим: «Да, родной, конечно, имеешь право» или не ведем себя так. Но если уж детей в турецких школах учат, что образование России как таковой произошло на костях всего великого тюркского мира и Великий Туран должен быть восстановлен даже не только там, где тюрки живут исторически… Вот на картах для девятого класса есть такая интересная точка № 42. И это община турок в Германии, три с половиной миллиона человек. И это тоже то, чем Эрдоган хочет командовать. Я не говорю, что кто-то у нас в этом виноват. Но со времен Горбачева мы открылись миру. Вот как девочка, симпатичная такая, но дура, выходит на дорогу и говорит: «Ребята, я школу кончила. Ура, свободная жизнь!» И дальше вопрос только в том, сколько дальнобойщиков эту девочку повезут с собой в светлое будущее. Эрдоган, заходящий в Закавказье с позиции «я тут хозяин и я буду решать, что тут будет», это в том числе и завтрашняя военная база Турции, база НАТО, на Каспии. Что дико напрягло не только нас, но и иранцев, у которых подлетное время до Тегерана оттуда сильно меньше, чем до Москвы. Это еще много-много чего интересного. А ведь соломинка сломала спину верблюду, как вы знаете. Вот какая ситуация. И одновременно, наплевав на все соглашения Путина и Эрдогана, блокируется патрулирование российских войск в Идлибе. И одновременно следуют заявления о том, что никаких политических диалогов азербайджанцев с армянами не должно быть, будет только война до победного конца, «пока не очистим все от захватчиков»… Ну как он будет Карабах, где всегда жили армяне, зачищать? Так Турцию во время геноцида армян? Ну, 100 лет прошло, понятно, надо продолжить. И так далее, и так далее… И тут возникают нехорошие воспоминания. О школах, о колледжах, об университетских программах Фетхуллаха Гюлена, о самолетном кризисе 2015 года… Понятно, что не одни мы такие лохи. Конечно, Эрдоган открывал Соборную мечеть в Москве, но одновременно он командует сегодня де-факто мечетью Аль-Акса в Иерусалиме. Он открывал мега-мечети в Лондоне и Кельне и прибрал к рукам новую мечеть Брюсселя через 40 лет после того, как она «жила» на саудовские деньги. То есть мужик чрезвычайно объемный и капитальный. Вон, Святая София стала мечетью, простояла до этого 75 лет музеем — и хватит… В такой ситуации могут быть любые возможные исходы. Отдельная тема — на кой-хрен мы строим Турции за свои деньги атомную электростанцию невесть за сколько миллиардов. И на кой-хрен мы построили «Голубой поток»? А заодно и «Турецкий поток», который мы построили за свои деньги, а турки резко снизили потребление русского газа… Причем резко-резко, когда объем газа за месяц падает на 28,5%. И газа, который они берут у Ирана и Азербайджана, уже больше, чем они берут из России, а турецкие НПЗ перестают перерабатывать российскую нефть. О каком стратегическом союзе здесь можно говорить?
Фатих Сибагатуллин депутат Госдумы РФ — У нас с Турцией нормальные отношения, просто в заявлении Лаврова есть элемент политики. Наши сейчас держатся за 3 миллиона армян, которые по крови являются евреями, их меньше даже, чем население Татарстана. Сейчас они воюют, а ведь это территория Азербайджана. Война закончится сразу же, как Эрдоган с Путиным договорятся. И наши отношения никогда не портились, если вспоминать прошлую размолвку, то там, по правде говоря, и мы виноваты были, нарушили границу. Кто бы ни хотел рассорить Россию и Турции, это никому не удастся.
Владислав Жуковский экономист — Если начать с базовых вещей, то ретроспективно, исторически у России, Российской империи и Турции, Османской империи отношения были крайне напряженными. В лучшем случае был нейтралитет, а на самом деле почти всегда вражда: Босфор, Дарданеллы, Константинополь, нынче Стамбул и т. д. И говорить сейчас, что Турция является союзником РФ — это немножко странно. Даже просто потому, что Турция член блока НАТО. Вне зависимости от политической ангажированности, все понимают, что НАТО — военно-политический союз. И, несмотря на то, что внутри альянса куча проблем и Турция воспринимается как большая заноза, в военном плане, скажем так, она способствует усилению позиции альянса в Средиземноморье и вообще везде. И Турция, в принципе, крупнейшая европейская держава с точки зрения военного, стратегического потенциала в Европе. С другой стороны, из-за отношений с соседями, конечно, она не воспринимается как полноправный член ЕС. Плюс мы ясно видим, что у Эрдогана есть откровенные планы по построению нео Османской империи. Кому-то это нравится, кому-то может не нравиться, но это факт. Причем, безусловно, что вся политика вокруг Нагорного Карабаха, здесь Турция занимает одну из ключевых ролей. Ибо имеет свои интересы в регионе, на Кавказе. А Кавказ нужен Турции для того, чтобы дальше входить через Каспий вплоть до Средней Азии, в том числе до Туркмении. Я боюсь, что о союзничестве вряд ли может идти речь.
Рафик Мухаметшин заммуфтия РТ, ректор РИИ и КИУ, доктор политических наук — Я не думаю, что в интересах России и Турции пойти на откровенную конфронтацию. Может быть они открыто не признают себя стратегическими партнерами, но на самом все деле ближе к этому. Во-первых, самые ближайшие соседи, во-вторых, здесь много общих интересов, которые пересекаются, сферы влияния — политические, экономические, идеологические. Поэтому вопрос конфронтации, сейчас, по крайней мере, не в интересах сторон. Не думаю, что события в Нагорном Карабахе толкнут наши страны на конфронтацию. Мы знаем, что Нагорный Карабах — это территория Азербайджана. И открыто встать на сторону Армении, хоть она и партнер России, для нас было бы не совсем приемлемо. Позиция России в этом вопросе совершенно правильная, Российская Федерация открыто не занимает позицию ни Армении, ни Азербайджана.
Толга Акынджи владелец компании TIS — Зависит от того, какое будущее имеется в виду. Если будущее через 50 лет, то может быть. В ближайшие три–четыре года однозначно нет. У обеих сторон есть свои обязательства в разных союзах. Сложно поддержать такую позицию. Но если стремиться к этому открыто и честно, почему нет. Я думаю, прошлый конфликт всех научил и новая конфронтация ни к чему. Цена за это слишком высокая для всех. Человеческие отношения — это математика. Что платишь, то и получаешь за это. Если цена слишком большая, то, понятно, никто не пойдет на контакт. Но если от этого хорошие стратегические выгоды можно получить, тогда понятно. Естественно Россию и Турцию пытаются рассорить. Это очевидно с первого дня. Там, на Западе, никому не нужны хорошие отношения между Турцией и Россией. Они за то, чтобы отношения были напряженными.
Читать далее...