Оффлайн
- Регистрация
- 21.07.20
- Сообщения
- 40.408
- Реакции
- 1
- Репутация
- 0
Группа Juna о новом альбоме, с которым помогла «Татнефть», местных поэтах, заставляющих рыдать, и «посягании» на музыку Сайдашева
Сегодня в новом здании Нацбиблиотеки РТ второй вечер подряд будет проходить презентация дебютного альбома казанской инди-фолк группы Juna. Диск Amanat («Отданное на хранение») был записан благодаря гранту «Татнефти» и средствам, собранным через краудфандинг. «БИЗНЕС Online» поговорил с участницами Juna Анией Файзрахмановой и Александрой Мустафиной о делах независимых музыкантов, работе с Фаридом Бикчантаевым, общении с Борисом Гребенщиковым и важности хороших наушников.
«Вообще, альбом от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет»
«КОНЦЕРТОВ ТАТАРСКОЙ НЕЗАВИСИМОЙ МУЗЫКИ В ПРИНЦИПЕ НЕ ТАК МНОГО»
— За последнюю неделю так много знакомых рассказывало о том, что у Juna выходит альбом. Поэтому невольно задаешься вопросом: просто у нас много общих знакомых или, действительно, происходит какое-то незаурядное событие для татарской поп-музыки?
Александра Мустафина: Ну, мы за рекламу никому не платили, значит, сами рассказывают. Вообще, альбом от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет. За то время, как писали, успели его много раз обкатать и поездить по разным городам.
Насчет незаурядности, мне со своей стороны не так видно, как слушателю, но я смею надеяться, что этот альбом незаурядное событие для музыки в целом, в России, в Европе, а не только для татарской.
Ания Файзрахманова: Во-первых, Казань действительно не очень большая. Знакомых общих наверняка много. Во-вторых, концертов татарской независимой музыки в принципе не так много (или я чего-то не знаю). Так что, да, такое событие может оказаться интересным.
— Недавно Зуля Камалова собирала деньги через краудфандинг на новый альбом. Вы делали свой Amanat на средства гранта «Татнефти» и через краудфандинг, если не секрет, то какое получилось соотношение потраченных денег в процентах? И хватило ли их? Или пришлось вкладывать и свои кровные, и средства продюсера Ильяса Гафарова?
Ания: Если грубо прикинуть, то процентов 60 — грант, 20 — краудфандинг, 20 — личные средства. Ильяс помогал тоже со студией звукозаписи, некоторые музыкальные партии были записаны у него.
— Кстати, грант «Татнефти» подразумевает какие-то обязательства перед нефтяным гигантом: выступление у них на корпоративе, концерт непосредственно в кабинете Наиля Ульфатовича Маганова, что-то еще?
Александра: (смеется) Мы, кстати, им предлагали выступление, и они даже связались с нами по этому поводу, но дальше не пошло. Вообще, «Татнефть» очень контактная компания: когда искали финансирование, мы много кому писали, и только в «Татнефти» нам оперативно и заботливо ответили. Это еще было до гранта. По обязательствам, как и по любому гранту, они есть. Во-первых, время. Спасибо «Татнефти», что, благодаря их дедлайну, мы альбом все-таки дописали. Это такое дело, где невозможно точку поставить, можно бесконечно поправлять. Во-вторых, естественно, нам нужно отчитаться по всем пунктам расходов. В-третьих, мы должны везде указывать, что альбом сделан при помощи ПАО «Татнефть». Наверное, все.
«Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки. Так же как и если вдруг полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками»
«МЫ ПЛОХО РАЗБИРАЕМСЯ В ПОЭЗИИ В ПРИНЦИПЕ»
— Сейчас многие считают саму идею записи музыкального альбома чем-то устаревшим, особенно когда ушли из жизни CD. Amanat на дисках тоже выходит? Но что делать, если в сегодняшних ноутбуках нет дисководов? И нужны ли все-таки альбомы артистам в современную эпоху. Если «да», то зачем?
Александра: Мы напечатали 500 дисков. И вот тут вопрос — целых 500 или всего 500? Мы воспринимаем это как сувенир, вещь, которую можно потрогать, подержать в руках, поставить на полку. Для ценителей такого это хорошая вещь. А еще диск очень красивый получился, там даже будет вкладыш со всеми текстами. Кто захочет, скачает альбом на телефон, а кто-то до сих пор слушает диски в машине.
Я часто читаю, что альбом в эпоху стримингов — это прошлый век. Но альбом — это нечто более стабильное что ли, монументальное. Музыки стало очень много, видео, фото — нас буквально окружает помойка из информации. А если в помойку еще по одной песенке кидать, не знаю, это как повышать энтропию и воду мутить. Если идти синглами, нужно, чтобы эти синглы были по качеству как альбомы целые. Мало кто вообще таким может похвастаться.
Ания: Если нет дисковода, то нужно не заморачиваться и слушать в любых стримингах. И даже если есть дисковод — тоже не заморачиваться и слушать в любых стримингах (смеется). Мы делали диски из-за того, что у нас был краудфандинг, и мы пообещали всем задонатившим слушателям отправить им их. Ну просто мы не очень хорошо пофантазировали на тему того, что можно предложить слушателю в качестве благодарности за донат. Потом это привело к тому, что диски пришлось включить в смету на грант. Это хороший опыт для нас: любое плохо обдуманное когда-то решение перерастает в такие последствия. Вообще, так как это первый у нас альбом, выводов и всяких уроков мы для себя извлекли много.
Если говорить про альбомный формат — мне кажется, тут не угадаешь. Во-первых, кто эти «многие»? Просто есть люди, которые предпочитают полноформатные альбомы, есть люди, которые любят мини-альбомы. Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки. Так же как и если вдруг полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками.
— Название вашего альбома Amanat — «отданное на хранение». Кто, что и кому отдает на хранение? Вы теперь хранители татарской музыки?
Александра: Мы — нет! Люди пусть хранят, если им это нужно. Вообще это слово из одноименного трека с альбома на стихи Луизы Янсуар. Перевод такой: «…И это чувство родства отчего-то похоже на нечто, что мне доверили на хранение, и что я должна возвратить когда-нибудь…»
— На вашем альбоме звучат песни на стихи пяти современных татарских поэтов. Можете дать какую-то характеристику каждому из них? Знаете, мы же любим такие штампы в отношении местных деятелей культуры, вроде «казанский Нуриев», «бугульминский Рерих» и прочее. С кем из великих вы бы сравнили наших поэтов?
Ания: На самом деле, мы плохо разбираемся в поэзии в принципе. Также мы не пишем сами стихи, так как не умеем (пробовали). Хотя я вот думаю, что стихи Саши очень даже! Но они на русском, а у нас как-то повелось уже на татарском только петь. Поэтому я не могу тут проводить каких-либо аналогий. Но могу кратко рассказать о том, что эти поэты значат для нас.
Азат Миргаязов — его я встретила на спектакле, организованном объединением «Калеб». Радиф Кашапов тогда подкинул мне идею, что можно, мол, сейчас выбрать себе стихи для работы. Все поэты нового поколения. Я тогда совсем плохо понимала татарские стихи, но видела, что именно на его выступлении люди рыдали. К тому же строчки у него так музыкально перекликались, что я недолго думала. Его стих я сразу экспроприировала лично себе. Для меня это строчки о конкретно моей жизни.
Йолдыз Миннуллина — не встречала еще человека, который знал бы и не любил бы Йолдыз. Я тоже люблю Йолдыз, она важный для меня человек, который повлиял на альбом. Луиза Янсуар — наш большой друг. Всегда заряжает своим нескончаемым вдохновением, своим вкусом к жизни. Мне кажется, в ее стихах это слышно. Я очень рада, что мы имеем возможность с ней работать. Когда думаю об этом, у меня аж внутри все сжимается от радости.
Эльмира Шарифуллина — мы не знакомы с ней лично, но мне очень понравилось ее стихотворение «Бәхетле, тәхетлекөнем» по смыслу. И оно идеально легло на мелодию, которая у меня тогда крутилась. А вообще она серьезная поэтесса, на ее стихи написаны песни, издано несколько книг.
Роберт Ахметзянов — чистый космос. Остановили на нем выбор, так как это один из любимейших поэтов Йолдыз. Оказалось, что его видение мира нам очень подходит. У него много метафоричных природных образов — это дает большой простор для собственных мыслей, для того, чтобы примерить его стихи на себя и написать про это песню. И вообще тема природы и ее переплетения с миром человеческих ощущений и чувств, в целом, нам органична.
«Запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом»
«МОЛ, ПОСЯГНУЛИ НА САЙДАШЕВА, НЕГОДЯИ!»
— Меняется ли как-то музыка Juna, чувствуете ли вы, что растете в профессиональном плане? Или первый альбом — это и есть та стартовая точка отсчета, с которой потом и можно будет сравнивать последующие достижения.
Александра: Конечно, растем, первые работы были более романтические, в хорошем смысле подростковые, легкие. А здесь как будто ребенок уже вырос, получил несколько раз по шапке и отрефлексировал это. По музыке разница очень большая, тут и полиритм, и тональности странные и вообще трехчастные вещи, и хоровые вкрапления… По эмоциям тоже гораздо шире стало — от кромешного отчаяния до беззаботной радости.
Ания: Да, запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом. Мы же, когда только начинали, ничего практически не умели. Но я думаю, что альбом не получился полностью так, как хотелось бы. Процентов на 60 от желаемого реализовано. Если прикинуть.
— Больше года назад в интервью «БИЗНЕС Online» мы с вами говорили о театре и как раз рассуждали, что вашу музыку легко представить в саундтреках к спектаклям. И вот сначала Juna звучит у Фарида Бикчантаева в спектакле «Туман», а потом вы пишите музыку к его спектаклю «Угасшие звезды» в театре им. Камала. Расскажите о своем общении с Бикчантаевым, было ли оно, как он ставил перед вами задачи, насколько вы получали обратную связь? Насколько сильно работа в Камаловском театре отличалась от того, что вы делали в Тинчуринском в спектакле «Карурман»?
Александра: Вообще с Бикчантаевым все было достаточно прозрачно — описывается сцена и говорится, какое настроение должно быть в этот момент. Фарид Рафкатович обратил наше внимание на работы Сайдашева по этому же спектаклю, и попросил с ними тоже повзаимодействовать, мы некоторые мелодии перекладывали, делали такие «отсылки». Основной темой, проходящей через весь спектакль, кстати, стала обработка песни «Каз канаты».
И вот за это нам больше всего и «прилетело» в СМИ. Мол, посягнули на Сайдашева, негодяи! Лучше бы про музыку саму написали — хорошая, плохая, нравится, не нравится. То есть там это подавалось, будто собрались мы и, ни у кого не спрашивая, решили: «А давайте Сайдашева переделаем, никто же не догадается!»
Насчет работы над «Карурман», там было все немного иначе. Во-первых, все писалось с нуля, без отсылок и реверансов ни к одному произведению. Это с одной стороны проще, а с другой сложнее — оттолкнуться неоткуда. Во-вторых, треков было чуть ли не в два раза больше. В-третьих, были стихи, из которых нужно было делать песни, а сделать песню обычно сложнее, чем инструментал. И музыка в «Карурман» — это не только фон, это еще и завязки, развязки действий, смена сцен, танцы, песни, это само действие. И приходилось очень плотно работать с Резедой Гариповой и Луизой Янсуар, некоторые вещи прямо по квадратам считать, сколько и где нужно отмерять, чтобы звучало. Было сложнее, но интересно.
Ания: Мы, кстати, не знали про «Туман». Интересно, что там звучало…
«Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть? Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили!»
«ПЕСНИ ПРО КОВИД МЫ ПЕТЬ НЕ ХОТИМ, ОНИ И ТАК УЖЕ ИЗ КАЖДОГО УТЮГА ЗВУЧАТ»
— Что еще запишите в список своих достижений за последнее время? Говорят о вашем выступлении с БГ. И какие планы Juna нарушил ковид? Ждать ли песен, рефлексирующих по поводу окружающей нас эпидемиологической ситуации?
Александра: Начну с того, что из-за ковида у нас перенесся тур по Европе. Все было уже почти готово, как стали закрывать границы. Мы очень тогда расстроились. Но ковид открыл новые возможности! Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть? Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили! Мечта сбылась. Это фестиваль, на котором он арт-директор. И сам объявляет всех участников. Мы немного поболтали за сценой. Вообще это был удивительный опыт. Обычно на этом фестивале больше иностранных артистов, но из-за закрытых границ в этом году весь лайнап был местный. И это сыграло нам на руку, нас пригласили.
А песни про ковид мы петь не хотим, они и так уже из каждого утюга звучат.
Александра (слева): «Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными»
— Дадите совет тем, кто будет слушать ваш дебютный альбом: как и при каких обстоятельствах это лучше делать? Будучи в хорошем настроении или плохом? Релаксируя дома или в такси по пути на важную встречу? До сдачи трудного экзамена или после?
Александра: Лучше наедине с собой, на прогулке, например. Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными: «Смотри, ты ведь понимаешь, что я сейчас чувствую?». Это тонкая материя.
Ания: Блин, офигенный вопрос. Я аж вспомнила, что когда-то думала над инструкцией по прослушиванию. Это тоже важно. Кстати, у меня были песни-ритуалы перед экзаменами, да. Типа на удачу. Настроение подойдет любое. Если бы сейчас была теплая осень, я бы сказала, что нужно взять горячий напиток на ваш вкус, хорошие (!) наушники, отключить уведомления на телефоне и уединиться в тихом месте на открытом воздухе. У воды, например. Это было бы таким огромным жестом доверия в нашу сторону — уделить 30-40 минут самому себе на фоне нашей музыки.
Читать далее...
Сегодня в новом здании Нацбиблиотеки РТ второй вечер подряд будет проходить презентация дебютного альбома казанской инди-фолк группы Juna. Диск Amanat («Отданное на хранение») был записан благодаря гранту «Татнефти» и средствам, собранным через краудфандинг. «БИЗНЕС Online» поговорил с участницами Juna Анией Файзрахмановой и Александрой Мустафиной о делах независимых музыкантов, работе с Фаридом Бикчантаевым, общении с Борисом Гребенщиковым и важности хороших наушников.
«Вообще, альбом от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет»
«КОНЦЕРТОВ ТАТАРСКОЙ НЕЗАВИСИМОЙ МУЗЫКИ В ПРИНЦИПЕ НЕ ТАК МНОГО»
— За последнюю неделю так много знакомых рассказывало о том, что у Juna выходит альбом. Поэтому невольно задаешься вопросом: просто у нас много общих знакомых или, действительно, происходит какое-то незаурядное событие для татарской поп-музыки?
Александра Мустафина: Ну, мы за рекламу никому не платили, значит, сами рассказывают. Вообще, альбом от нас давно ждут, постоянно спрашивают: «Когда уже?» Мы его достаточно долго писали, это правда — около трех лет. За то время, как писали, успели его много раз обкатать и поездить по разным городам.
Насчет незаурядности, мне со своей стороны не так видно, как слушателю, но я смею надеяться, что этот альбом незаурядное событие для музыки в целом, в России, в Европе, а не только для татарской.
Ания Файзрахманова: Во-первых, Казань действительно не очень большая. Знакомых общих наверняка много. Во-вторых, концертов татарской независимой музыки в принципе не так много (или я чего-то не знаю). Так что, да, такое событие может оказаться интересным.
— Недавно Зуля Камалова собирала деньги через краудфандинг на новый альбом. Вы делали свой Amanat на средства гранта «Татнефти» и через краудфандинг, если не секрет, то какое получилось соотношение потраченных денег в процентах? И хватило ли их? Или пришлось вкладывать и свои кровные, и средства продюсера Ильяса Гафарова?
Ания: Если грубо прикинуть, то процентов 60 — грант, 20 — краудфандинг, 20 — личные средства. Ильяс помогал тоже со студией звукозаписи, некоторые музыкальные партии были записаны у него.
— Кстати, грант «Татнефти» подразумевает какие-то обязательства перед нефтяным гигантом: выступление у них на корпоративе, концерт непосредственно в кабинете Наиля Ульфатовича Маганова, что-то еще?
Александра: (смеется) Мы, кстати, им предлагали выступление, и они даже связались с нами по этому поводу, но дальше не пошло. Вообще, «Татнефть» очень контактная компания: когда искали финансирование, мы много кому писали, и только в «Татнефти» нам оперативно и заботливо ответили. Это еще было до гранта. По обязательствам, как и по любому гранту, они есть. Во-первых, время. Спасибо «Татнефти», что, благодаря их дедлайну, мы альбом все-таки дописали. Это такое дело, где невозможно точку поставить, можно бесконечно поправлять. Во-вторых, естественно, нам нужно отчитаться по всем пунктам расходов. В-третьих, мы должны везде указывать, что альбом сделан при помощи ПАО «Татнефть». Наверное, все.
«Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки. Так же как и если вдруг полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками»
«МЫ ПЛОХО РАЗБИРАЕМСЯ В ПОЭЗИИ В ПРИНЦИПЕ»
— Сейчас многие считают саму идею записи музыкального альбома чем-то устаревшим, особенно когда ушли из жизни CD. Amanat на дисках тоже выходит? Но что делать, если в сегодняшних ноутбуках нет дисководов? И нужны ли все-таки альбомы артистам в современную эпоху. Если «да», то зачем?
Александра: Мы напечатали 500 дисков. И вот тут вопрос — целых 500 или всего 500? Мы воспринимаем это как сувенир, вещь, которую можно потрогать, подержать в руках, поставить на полку. Для ценителей такого это хорошая вещь. А еще диск очень красивый получился, там даже будет вкладыш со всеми текстами. Кто захочет, скачает альбом на телефон, а кто-то до сих пор слушает диски в машине.
Я часто читаю, что альбом в эпоху стримингов — это прошлый век. Но альбом — это нечто более стабильное что ли, монументальное. Музыки стало очень много, видео, фото — нас буквально окружает помойка из информации. А если в помойку еще по одной песенке кидать, не знаю, это как повышать энтропию и воду мутить. Если идти синглами, нужно, чтобы эти синглы были по качеству как альбомы целые. Мало кто вообще таким может похвастаться.
Ания: Если нет дисковода, то нужно не заморачиваться и слушать в любых стримингах. И даже если есть дисковод — тоже не заморачиваться и слушать в любых стримингах (смеется). Мы делали диски из-за того, что у нас был краудфандинг, и мы пообещали всем задонатившим слушателям отправить им их. Ну просто мы не очень хорошо пофантазировали на тему того, что можно предложить слушателю в качестве благодарности за донат. Потом это привело к тому, что диски пришлось включить в смету на грант. Это хороший опыт для нас: любое плохо обдуманное когда-то решение перерастает в такие последствия. Вообще, так как это первый у нас альбом, выводов и всяких уроков мы для себя извлекли много.
Если говорить про альбомный формат — мне кажется, тут не угадаешь. Во-первых, кто эти «многие»? Просто есть люди, которые предпочитают полноформатные альбомы, есть люди, которые любят мини-альбомы. Не знаю, исчезнет ли когда-либо альбом как формат. Мне кажется, это обеднит мир музыки. Так же как и если вдруг полнометражные фильмы будут полностью вытеснены короткометражками.
— Название вашего альбома Amanat — «отданное на хранение». Кто, что и кому отдает на хранение? Вы теперь хранители татарской музыки?
Александра: Мы — нет! Люди пусть хранят, если им это нужно. Вообще это слово из одноименного трека с альбома на стихи Луизы Янсуар. Перевод такой: «…И это чувство родства отчего-то похоже на нечто, что мне доверили на хранение, и что я должна возвратить когда-нибудь…»
— На вашем альбоме звучат песни на стихи пяти современных татарских поэтов. Можете дать какую-то характеристику каждому из них? Знаете, мы же любим такие штампы в отношении местных деятелей культуры, вроде «казанский Нуриев», «бугульминский Рерих» и прочее. С кем из великих вы бы сравнили наших поэтов?
Ания: На самом деле, мы плохо разбираемся в поэзии в принципе. Также мы не пишем сами стихи, так как не умеем (пробовали). Хотя я вот думаю, что стихи Саши очень даже! Но они на русском, а у нас как-то повелось уже на татарском только петь. Поэтому я не могу тут проводить каких-либо аналогий. Но могу кратко рассказать о том, что эти поэты значат для нас.
Азат Миргаязов — его я встретила на спектакле, организованном объединением «Калеб». Радиф Кашапов тогда подкинул мне идею, что можно, мол, сейчас выбрать себе стихи для работы. Все поэты нового поколения. Я тогда совсем плохо понимала татарские стихи, но видела, что именно на его выступлении люди рыдали. К тому же строчки у него так музыкально перекликались, что я недолго думала. Его стих я сразу экспроприировала лично себе. Для меня это строчки о конкретно моей жизни.
Йолдыз Миннуллина — не встречала еще человека, который знал бы и не любил бы Йолдыз. Я тоже люблю Йолдыз, она важный для меня человек, который повлиял на альбом. Луиза Янсуар — наш большой друг. Всегда заряжает своим нескончаемым вдохновением, своим вкусом к жизни. Мне кажется, в ее стихах это слышно. Я очень рада, что мы имеем возможность с ней работать. Когда думаю об этом, у меня аж внутри все сжимается от радости.
Эльмира Шарифуллина — мы не знакомы с ней лично, но мне очень понравилось ее стихотворение «Бәхетле, тәхетлекөнем» по смыслу. И оно идеально легло на мелодию, которая у меня тогда крутилась. А вообще она серьезная поэтесса, на ее стихи написаны песни, издано несколько книг.
Роберт Ахметзянов — чистый космос. Остановили на нем выбор, так как это один из любимейших поэтов Йолдыз. Оказалось, что его видение мира нам очень подходит. У него много метафоричных природных образов — это дает большой простор для собственных мыслей, для того, чтобы примерить его стихи на себя и написать про это песню. И вообще тема природы и ее переплетения с миром человеческих ощущений и чувств, в целом, нам органична.
«Запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом»
«МОЛ, ПОСЯГНУЛИ НА САЙДАШЕВА, НЕГОДЯИ!»
— Меняется ли как-то музыка Juna, чувствуете ли вы, что растете в профессиональном плане? Или первый альбом — это и есть та стартовая точка отсчета, с которой потом и можно будет сравнивать последующие достижения.
Александра: Конечно, растем, первые работы были более романтические, в хорошем смысле подростковые, легкие. А здесь как будто ребенок уже вырос, получил несколько раз по шапке и отрефлексировал это. По музыке разница очень большая, тут и полиритм, и тональности странные и вообще трехчастные вещи, и хоровые вкрапления… По эмоциям тоже гораздо шире стало — от кромешного отчаяния до беззаботной радости.
Ания: Да, запись альбома и музыкальный рост — это неразрывные процессы. Это даже не вопрос выбора, иначе мы бы просто не закончили альбом. Мы же, когда только начинали, ничего практически не умели. Но я думаю, что альбом не получился полностью так, как хотелось бы. Процентов на 60 от желаемого реализовано. Если прикинуть.
— Больше года назад в интервью «БИЗНЕС Online» мы с вами говорили о театре и как раз рассуждали, что вашу музыку легко представить в саундтреках к спектаклям. И вот сначала Juna звучит у Фарида Бикчантаева в спектакле «Туман», а потом вы пишите музыку к его спектаклю «Угасшие звезды» в театре им. Камала. Расскажите о своем общении с Бикчантаевым, было ли оно, как он ставил перед вами задачи, насколько вы получали обратную связь? Насколько сильно работа в Камаловском театре отличалась от того, что вы делали в Тинчуринском в спектакле «Карурман»?
Александра: Вообще с Бикчантаевым все было достаточно прозрачно — описывается сцена и говорится, какое настроение должно быть в этот момент. Фарид Рафкатович обратил наше внимание на работы Сайдашева по этому же спектаклю, и попросил с ними тоже повзаимодействовать, мы некоторые мелодии перекладывали, делали такие «отсылки». Основной темой, проходящей через весь спектакль, кстати, стала обработка песни «Каз канаты».
И вот за это нам больше всего и «прилетело» в СМИ. Мол, посягнули на Сайдашева, негодяи! Лучше бы про музыку саму написали — хорошая, плохая, нравится, не нравится. То есть там это подавалось, будто собрались мы и, ни у кого не спрашивая, решили: «А давайте Сайдашева переделаем, никто же не догадается!»
Насчет работы над «Карурман», там было все немного иначе. Во-первых, все писалось с нуля, без отсылок и реверансов ни к одному произведению. Это с одной стороны проще, а с другой сложнее — оттолкнуться неоткуда. Во-вторых, треков было чуть ли не в два раза больше. В-третьих, были стихи, из которых нужно было делать песни, а сделать песню обычно сложнее, чем инструментал. И музыка в «Карурман» — это не только фон, это еще и завязки, развязки действий, смена сцен, танцы, песни, это само действие. И приходилось очень плотно работать с Резедой Гариповой и Луизой Янсуар, некоторые вещи прямо по квадратам считать, сколько и где нужно отмерять, чтобы звучало. Было сложнее, но интересно.
Ания: Мы, кстати, не знали про «Туман». Интересно, что там звучало…
«Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть? Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили!»
«ПЕСНИ ПРО КОВИД МЫ ПЕТЬ НЕ ХОТИМ, ОНИ И ТАК УЖЕ ИЗ КАЖДОГО УТЮГА ЗВУЧАТ»
— Что еще запишите в список своих достижений за последнее время? Говорят о вашем выступлении с БГ. И какие планы Juna нарушил ковид? Ждать ли песен, рефлексирующих по поводу окружающей нас эпидемиологической ситуации?
Александра: Начну с того, что из-за ковида у нас перенесся тур по Европе. Все было уже почти готово, как стали закрывать границы. Мы очень тогда расстроились. Но ковид открыл новые возможности! Вы нас в прошлый раз спрашивали, на какой фестиваль мы бы хотели попасть? Я тогда сказала: «Части света» в Санкт-Петербурге, фестиваль Бориса Гребенщикова. Ну так вот, мы этим летом там выступили! Мечта сбылась. Это фестиваль, на котором он арт-директор. И сам объявляет всех участников. Мы немного поболтали за сценой. Вообще это был удивительный опыт. Обычно на этом фестивале больше иностранных артистов, но из-за закрытых границ в этом году весь лайнап был местный. И это сыграло нам на руку, нас пригласили.
А песни про ковид мы петь не хотим, они и так уже из каждого утюга звучат.
Александра (слева): «Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными»
— Дадите совет тем, кто будет слушать ваш дебютный альбом: как и при каких обстоятельствах это лучше делать? Будучи в хорошем настроении или плохом? Релаксируя дома или в такси по пути на важную встречу? До сдачи трудного экзамена или после?
Александра: Лучше наедине с собой, на прогулке, например. Мне кажется, это не та музыка, которую можно включить на вечеринке и всем станет весело. Это скорее такие песни, которыми хочется делиться только с самыми близкими друзьями или влюбленными: «Смотри, ты ведь понимаешь, что я сейчас чувствую?». Это тонкая материя.
Ания: Блин, офигенный вопрос. Я аж вспомнила, что когда-то думала над инструкцией по прослушиванию. Это тоже важно. Кстати, у меня были песни-ритуалы перед экзаменами, да. Типа на удачу. Настроение подойдет любое. Если бы сейчас была теплая осень, я бы сказала, что нужно взять горячий напиток на ваш вкус, хорошие (!) наушники, отключить уведомления на телефоне и уединиться в тихом месте на открытом воздухе. У воды, например. Это было бы таким огромным жестом доверия в нашу сторону — уделить 30-40 минут самому себе на фоне нашей музыки.
Читать далее...