Оффлайн
- Регистрация
- 21.07.20
- Сообщения
- 40.408
- Реакции
- 1
- Репутация
- 0
Руководителя управления Россельхознадора по РТ допросили по делу о хищении, в котором обвиняют его главбуха
«Управлению ущерба нет: все премии, которые были начислены, выплачены!» — заявлял сегодня в суде руководитель управления Россельхознадзора по РТ Нурислам Хабипов. Туда его вызвали для дачи показаний в качестве потерпевшей стороны по делу главбуха ведомства Эрика Ахметова, обвиняемого в мошенничестве на 7,5 млн рублей. В суде выяснилось, что к подчиненному земляку, с которым знаком еще со времен работы в минэкологии РТ, у Хабипова претензий нет, хотя раньше он предъявлял иск в 7,5 млн рублей.
Сегодня Приволжский районный суд допросил руководителя республиканского управления Россельхознадзора Нурислама Хабипова
«бухгалтерия — это зеркало предприятия, а зеркало должно быть чистым!»
Сегодня Приволжский районный суд допросил руководителя республиканского управления Россельхознадзора Нурислама Хабипова. Тот давал свидетельские показания по делу главбуха управления Эрика Ахметова. Подсудимый, которого в суд доставили на служебной машине УФСИН (он находится под домашним арестом), казалось, был сильно неспокоен — то и дело вставал со скамьи, подбегая к своим адвокатам, и что-то спрашивал у них. При этом общались они настолько тихо, что даже не нарушали гробовой тишины, стоявшей в зале. А волноваться было почему — все же допрашивать собирались шефа в качестве потерпевшей стороны. Руководитель управления Хабипов, одетый в темно-синий строгий костюм, ходил по длинному коридору туда-обратно, держа в руках бумаги и внимательно изучая их. Несмотря на все обстоятельства, казалось, он был в хорошем расположении духа и даже не отказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» в нескольких фотографиях.
Наше издание ранее подробно описывало суть претензий силовиков к Ахметову. По версии УБЭП и СК, главбух Россельхознадзора якобы с 2017 по 2019 год начислял сотрудникам завышенные премии, часть которых просил возвращать ему лично. Всего «накапало» 7,5 млн рублей. В 2019-м Ахметова задержали, он обвиняется в мошенничестве и превышении полномочий. Сам он вину не признает и даже заявлял, что деньги в карман не клал, а покупал билеты на концерты для сотрудников. Судебное разбирательство по делу стартовало в августе 2020 года: с этого момента было допрошено порядка двух десятков свидетелей из числа бывших коллег Ахметова, а сегодня настала очередь и его начальника.
Судья, пригласив Хабипова к трибуне, установил его личность. Нурислам Нуриманович рассказал, что родился в Лаишевском районе, в этом году ему исполнится 65 лет, он женат, имеет трех взрослых дочерей, высшее образование. Управление Россельхознадзора возглавляет с 2009 года. С Ахметовым, по его словам, Хабипов знаком со времен совместной работы в минэкологии РТ, с 2000-х. «Он работал там главбухом, а я был замом руководителя минэкологии. Потом я ушел в кабмин, а через четыре года меня попросили возглавить управление», — продолжил потерпевший автобиографичный рассказ. Слушая выступление своего начальника, подозреваемый почему-то то и дело отворачивался лицом к стене.
«Потом у меня ушел главбух, и я ему (Ахметову — прим. ред.) предложил [трудоустроиться]. Когда я его принимал на работу, знал его как порядочного человека. И отца его знал, из Азнакаевского района, тоже порядочный, — продолжал Хабипов. — Никаких нареканий к Ахметову ни здесь, ни в Москве не было. Все проверки проходили нормально. Вот, знаете, у меня каждый понедельник проходили совещания, и каждый раз я говорил, что бухгалтерия — это зеркало предприятия, а зеркало должно быть чистым!»
Подсудимый, которого в суд доставили на служебной машине УФСИН (он находится под домашним арестом), казалось, был сильно неспокоен — то и дело вставал со скамьи, подбегая к своим адвокатам, и что-то спрашивал у них
Лирическое отступление прервал прокурор.
— По сути уголовного дела что можете рассказать? Когда вам стало известно и что? — спросила Наталья Кожевникова.
— Мне известно, в чем его обвиняют. Но я не знал [что часть премий якобы передавалась Ахметову]. Когда началась проверка, я его к себе пригласил и спросил, в чем дело. Он сказал: «У нас прошли мероприятия, поэтому мы собирали деньги».
— А вам сообщили, что Ахметов брал деньги из премий сотрудников? — напирала прокурор.
— Нет. Как он мне потом объяснял, мероприятие проводится, а на него надо покупать цветы, концертную программу [проводить]. У меня, говорит, в управлении — в бухгалтерии — денег больше нет и брать неоткуда. Вот и собирали [средства]. Я предупредил его, мол, зачем так делать, но он сказал, что больше возможностей не было. Поэтому пришлось так.
— А Ахметов как-то отчитывался о мероприятиях?
— Да. У нас же еще был профсоюз, он тоже какие-то деньги выделял [на мероприятия], им не всегда хватало. Мне так объяснили, что им немножко добавили, — путанно рассказывал Хабипов.
По версии УБЭП и СК, главбух Россельхознадзора якобы с 2017 по 2019 год начислял сотрудникам завышенные премии, часть которых просил возвращать ему лично. Всего «накапало» 7,5 млн рублей
А БЫЛ ЛИ УЩЕРБ?
После стороны перешли к выяснению процесса начисления премий. Хабипов рассказал, что премиальный фонд устанавливается на федеральном уровне и все деньги выплачиваются из того же бюджета. Сотрудникам доплаты начисляются исходя из их результативности — это закреплено во внутреннем положении, и оно не нарушалось, подчеркнул спикер. После получения зарплат и премий необходимо отчитываться «в Москву и казначейство». Собственно, так же и делали в период инкриминируемого преступления — и никаких нарушений не выявлялось. И в этом плане у Хабипова «нареканий к Ахметову нет». В среднем, добавил глава управления, начальникам отделов начислялись премии по «40–50–60 тысяч».
— А как происходит начисление премий? — поинтересовался защитник Ахметова Константин Сазонов.
— Приказ приходит из Москвы, мы начисляем, — описал незамысловатую процедуру Хабипов.
— А как вы считаете, обоснованно ли начислялись премии?
— Думаю, да. Со стороны Москвы никаких нареканий нет. Мы всегда старались, входили в первую пятерку [среди управлений в регионах], все задания выполняли, пытались получать все денежные надбавки, — не без гордости ответил Хабипов.
— А приказы по премиям за 2017–2019 годы сейчас отменены?
— Исключено. Мы же заплатили деньги, как отменить? На основании чего? — начальник управления искренне недоумевал.
— А в период работы Ахметова был ли превышен лимит фонда оплаты труда? — продолжал адвокат, понимая, что все ответы Хабипова фактически работают им на руку.
— Нет. Понимаете, как, если перерасход будет — нас накажут, если до конца не использовал — тоже.
По словам Хабипова, после того как началось расследование в отношении Ахметова, у него состоялся разговор с замом руководителя СУ СКР по РТ — правда, его фамилии он вспомнить не смог. «Я говорю: „В чем дело?“ А он заявляет: „Возвращайте деньги“. Я отвечаю: „Не своровано ни копейки! Кому?“» Глава управления рассказал, что сам предложил выступить пострадавшей стороной в деле, но ему было отказано. Однако перед стартом разбирательства управление все же признали потерпевшим.
— Так ущерб-то вам все-таки причинен? — обратился к Хабипову другой защитник Ахметова, Зуфар Шарипов.
— У нас нет оснований… — ответил руководитель управления, но не закончил фразу. — Если кому-то, например инспекторам [причинен ущерб], то наверное.
— Но, смотрите, вы же признаны потерпевшим… В обвинительном заключении указано, что вам причинен ущерб. Вы это поддерживаете? — прокурор, кажется, слегка замялся.
— Я до сих пор не могу понять сумму, везде по-разному пишут, — искренне недоумевал Хабипов. — Когда мы с Ахметовым «расстались», я у него спросил: какая сумма, около 2 [миллионов]? Мне непонятна сумма. Обещали в следственном комитете сказать, но так и не ответили. И мы не знаем до сих пор.
— В материалах дела есть гражданский иск на 7,5 миллиона рублей, — прервал беседу судья. — То есть ущерб вам не причинен? Иск не поддерживаете?
— Управлению ущерба нет. Все премиальные, которые были начислены, они выплачены, — уверенно заявил Хабипов.
— То есть вы отказываетесь от иска?
— Получается, так.
После этого судья предложил Хабипову посоветоваться с юристом, представлявшим потерпевшую сторону, адвокатом Дмитрием Хомичем. После консультации глава управления чуть изменил свой настрой и заявил, что о гражданском иске слышит впервые. Как оказалось, в материалах дела есть объяснения другого юриста, который до этого представлял интересы управления: он сообщил, что ведомству причинен ущерб в 7,5 млн рублей. От его услуг сегодня потерпевшая сторона отказалась по причине того, что адвокат долгое время находится на больничном.
Услышав перечисленные суммы премий — кому-то за два года было выдано 1,2 млн рублей, кому-то 400 тыс., кому-то 700 тыс., — Хабипов задумался. «Ну, конечно, когда общие цифры считаются, суммы получаются большими. Но это нужно для поддержки, например инспекторов, чтобы они качественно работали. У них мизерная зарплата — инспектор по 19–20 тысяч получает», — рассуждал глава управления. Он тут же добавил: «Бумажно, документально я ущерба не вижу. Сколько денег мы получили из Москвы, столько и использовали — копейка в копейку! Год мы завершили, претензий нет ни от Счетной палаты, ни от казначейства, ни от центрального аппарата. Ну а что там дальше [делалось с этими премиями] — я не могу сказать».
Как после заседания пояснила «БИЗНЕС Online» представитель гособвинения Кожевникова, прокуратура в последующем будет настаивать на удовлетворении этого иска.
«Я на 100 процентов уверен, что деньги не брал Ахметов, я не верю в это! Да, суммы большие, я сам об этом задал вопрос следователю. Но деньги управления незаконно никуда не ушли!»
«Я на 100 ПРОЦЕНТОВ уверен, что Ахметов не брал деньги, я не верю в это!»
Опрос руководителя управления продолжался порядка полутора часов. Уже в конце Хабипов, устав стоять у трибуны, слегка приспустил маску с носа, но тут же получил выговор от судьи: «Наденьте немедленно!»
Слегка отойдя от темы денег, руководителя начали расспрашивать про проводимые мероприятия (за организацию которых и начислялись премии). Например, это был знаменитый «День поля», а также готовые отчетные коллегии ведомства. График мероприятий известен с начала года, финансирование на них закладывается в федеральном бюджете. Решение по участию или неучастию управления в мероприятиях принимал, по словам Хабипова, минсельхоз, финансирование — оттуда же.
— На мероприятиях дарили подарки, цветы? — уточнил адвокат Сазонов.
— На коллегии дарили. Мы же совместно проводим с ветслужбой [коллегии]. Цветы дарили только женщинам, мужчинам — сувениры. И то только на награждении.
— На цветы, сувениры откуда деньги брали? Кто этим занимался? На какие финансы? — уточнила судья.
— [Занимались этим] отдел кадров, начальники, заместители. Я их спрашивал, откуда будете брать деньги, а они говорили, что из премиальных. И на концертные билеты. Вот в том ошибка была, конечно, я их предупредил, — Хабипов слегка вздохнул, но тут же чуть ответ тему в сторону, и противореча своим показаниям, сообщил: — Это было еще до начала расследования.
После этого прокурор попросила зачитать показания Хабипова, данные на предварительном расследовании дела. Тогда он рассказывал, что зачастую им к ним обращались с просьбой предложить своим сотрудникам сходить в театры и давать на них билеты, которые надо было купить управлению. Занимался этим всем опять же Ахметов. «Как он это делал, я не знаю, но он не говорил, что у него были какие-то проблемы», — говорил тогда Хабипов. Он также добавлял, что, согласно их положению, премии в управлении должны были составлять от 1 до 2 месячных зарплат. ««О том, что были начислены завышенные премии, я не знал, не всматривался, не вникал. За счет чего закупались билеты и подарки, не знаю, надо спросить у Ахметова», — говорил Хабипов и добавлял: подписывал документы, не глядя, потому что «надеялся, что работники бухгалтерии выполняют свою работу добросовестно».
— Ну я на 100% уверен, что это деньги не брал Ахметов, я не верю в это! — в какой-то момент Хабипов буквально взорвался. — Да, суммы большие, я сам об этом задал вопрос следователю. Но деньги управления незаконно никуда не ушли! Все свои деньги получили, через казначейство это прошло. А то что они деньги возвращали — это не к нам вопросы, а к Ахметову.
Адвокат Сазонов решил «добить» Хабипова.
— Так ущерб-то причинен?
— Нет. Наше управление всегда числится в передовых. Мне стыдно и неудобно об этом говорить, но как это случилось — я сам ответа не нахожу.
— За что стыдно-то? — спросила судья, еще больше добавляя неловкости ситуации.
— Мне как начальнику управления стыдно за то, что мы дошли до суда. К нам никогда претензий не было. Мне неприятно, как руководителю.
Коллеги Ахметова: получали подарки, но не интересовались, откуда финансирование
После Хабипова суд успел допросить еще несколько свидетелей — впрочем, их показания кардинально друг от друга не отличались. Все характеризовали Ахметова как исполнительного, целеустремленного человека, ответственно выполняющего свою работу и всегда готового помочь коллегам.
Зам Хабипова Евгений Иванов, в частности, рассказал, что работает в этой должности с 2015 года, и постоянно — как и положено — получал премии, как ежеквартальные, так и за организацию и проведение мероприятий. Сам он получал «не больше 50 тысяч» ежеквартальных поощрений. Что же касается внутриведомственных мероприятий — например, 8 марта, 23 февраля, то их, вероятно, обеспечивал профсоюз, сказал Иванов. Сам он, по его словам, никогда «не скидывался» на праздники. А еще вспомнил, что бухгалтерия распространяла билеты на культурно-массовые мероприятия (например, в театры), но сам он их не покупал. «Спускалось начальникам отделов, и собирался список, кто хочет пойти на концерты», — описывал систему Иванов.
Прокурор напомнила, что в материалах дела значится, якобы Иванов просил сотрудников по фамилии Мухаметшин и Кирилюк вернуть часть премий Ахметову. На это Иванов ответил — мол, с первым у него сложились неприязненные отношения, поэтому он, вероятно, и дал такие показания. И вообще Иванов за собой таких слов не вспомнил. Зато рассказал, что приходит на работу на два часа раньше положенного — мол, так удобнее, чтоб в пробках не стоять, за что получил одобрительную ухмылку судьи.
Начальник одного из отделов управления Наиль Файзрахманов, к слову, единственный пришел в суд в перчатках. Стоя у трибуны, он рассказал, что отвечал за работу со СМИ и наполнение сайта с 2009 года, и тоже получал премии — вместе с окладом («в районе 16 тысяч») выходило «от 40 до 50» тысяч рублей. «Я считаю, что мне правильно начислялась премия. После ареста Ахметшина сумма премий не уменьшилась» — добавил спикер.
Рассказал Файзрахманов также, что получал подарки на 8 марта и 23 февраля («обычно термосы дарили, что еще мужикам может понравиться»), но никогда не интересовался, откуда на это брались деньги.
Также «не вдавалась в подробности» и начальник правового отдела Алсу Сафина. Она тоже считает, что премии ей выплачивались обоснованно. И ей точно известно, что те премии, которые были выданы сотрудникам в 2017–2019 годах, не отменены. «Если бы был соответствующий приказ, то он бы проходил через правовой отдел, и я бы об этом знала», — уверенно заявила Сафина.
Читать далее...
«Управлению ущерба нет: все премии, которые были начислены, выплачены!» — заявлял сегодня в суде руководитель управления Россельхознадзора по РТ Нурислам Хабипов. Туда его вызвали для дачи показаний в качестве потерпевшей стороны по делу главбуха ведомства Эрика Ахметова, обвиняемого в мошенничестве на 7,5 млн рублей. В суде выяснилось, что к подчиненному земляку, с которым знаком еще со времен работы в минэкологии РТ, у Хабипова претензий нет, хотя раньше он предъявлял иск в 7,5 млн рублей.
Сегодня Приволжский районный суд допросил руководителя республиканского управления Россельхознадзора Нурислама Хабипова
«бухгалтерия — это зеркало предприятия, а зеркало должно быть чистым!»
Сегодня Приволжский районный суд допросил руководителя республиканского управления Россельхознадзора Нурислама Хабипова. Тот давал свидетельские показания по делу главбуха управления Эрика Ахметова. Подсудимый, которого в суд доставили на служебной машине УФСИН (он находится под домашним арестом), казалось, был сильно неспокоен — то и дело вставал со скамьи, подбегая к своим адвокатам, и что-то спрашивал у них. При этом общались они настолько тихо, что даже не нарушали гробовой тишины, стоявшей в зале. А волноваться было почему — все же допрашивать собирались шефа в качестве потерпевшей стороны. Руководитель управления Хабипов, одетый в темно-синий строгий костюм, ходил по длинному коридору туда-обратно, держа в руках бумаги и внимательно изучая их. Несмотря на все обстоятельства, казалось, он был в хорошем расположении духа и даже не отказал корреспонденту «БИЗНЕС Online» в нескольких фотографиях.
Наше издание ранее подробно описывало суть претензий силовиков к Ахметову. По версии УБЭП и СК, главбух Россельхознадзора якобы с 2017 по 2019 год начислял сотрудникам завышенные премии, часть которых просил возвращать ему лично. Всего «накапало» 7,5 млн рублей. В 2019-м Ахметова задержали, он обвиняется в мошенничестве и превышении полномочий. Сам он вину не признает и даже заявлял, что деньги в карман не клал, а покупал билеты на концерты для сотрудников. Судебное разбирательство по делу стартовало в августе 2020 года: с этого момента было допрошено порядка двух десятков свидетелей из числа бывших коллег Ахметова, а сегодня настала очередь и его начальника.
Судья, пригласив Хабипова к трибуне, установил его личность. Нурислам Нуриманович рассказал, что родился в Лаишевском районе, в этом году ему исполнится 65 лет, он женат, имеет трех взрослых дочерей, высшее образование. Управление Россельхознадзора возглавляет с 2009 года. С Ахметовым, по его словам, Хабипов знаком со времен совместной работы в минэкологии РТ, с 2000-х. «Он работал там главбухом, а я был замом руководителя минэкологии. Потом я ушел в кабмин, а через четыре года меня попросили возглавить управление», — продолжил потерпевший автобиографичный рассказ. Слушая выступление своего начальника, подозреваемый почему-то то и дело отворачивался лицом к стене.
«Потом у меня ушел главбух, и я ему (Ахметову — прим. ред.) предложил [трудоустроиться]. Когда я его принимал на работу, знал его как порядочного человека. И отца его знал, из Азнакаевского района, тоже порядочный, — продолжал Хабипов. — Никаких нареканий к Ахметову ни здесь, ни в Москве не было. Все проверки проходили нормально. Вот, знаете, у меня каждый понедельник проходили совещания, и каждый раз я говорил, что бухгалтерия — это зеркало предприятия, а зеркало должно быть чистым!»
Подсудимый, которого в суд доставили на служебной машине УФСИН (он находится под домашним арестом), казалось, был сильно неспокоен — то и дело вставал со скамьи, подбегая к своим адвокатам, и что-то спрашивал у них
Лирическое отступление прервал прокурор.
— По сути уголовного дела что можете рассказать? Когда вам стало известно и что? — спросила Наталья Кожевникова.
— Мне известно, в чем его обвиняют. Но я не знал [что часть премий якобы передавалась Ахметову]. Когда началась проверка, я его к себе пригласил и спросил, в чем дело. Он сказал: «У нас прошли мероприятия, поэтому мы собирали деньги».
— А вам сообщили, что Ахметов брал деньги из премий сотрудников? — напирала прокурор.
— Нет. Как он мне потом объяснял, мероприятие проводится, а на него надо покупать цветы, концертную программу [проводить]. У меня, говорит, в управлении — в бухгалтерии — денег больше нет и брать неоткуда. Вот и собирали [средства]. Я предупредил его, мол, зачем так делать, но он сказал, что больше возможностей не было. Поэтому пришлось так.
— А Ахметов как-то отчитывался о мероприятиях?
— Да. У нас же еще был профсоюз, он тоже какие-то деньги выделял [на мероприятия], им не всегда хватало. Мне так объяснили, что им немножко добавили, — путанно рассказывал Хабипов.
По версии УБЭП и СК, главбух Россельхознадзора якобы с 2017 по 2019 год начислял сотрудникам завышенные премии, часть которых просил возвращать ему лично. Всего «накапало» 7,5 млн рублей
А БЫЛ ЛИ УЩЕРБ?
После стороны перешли к выяснению процесса начисления премий. Хабипов рассказал, что премиальный фонд устанавливается на федеральном уровне и все деньги выплачиваются из того же бюджета. Сотрудникам доплаты начисляются исходя из их результативности — это закреплено во внутреннем положении, и оно не нарушалось, подчеркнул спикер. После получения зарплат и премий необходимо отчитываться «в Москву и казначейство». Собственно, так же и делали в период инкриминируемого преступления — и никаких нарушений не выявлялось. И в этом плане у Хабипова «нареканий к Ахметову нет». В среднем, добавил глава управления, начальникам отделов начислялись премии по «40–50–60 тысяч».
— А как происходит начисление премий? — поинтересовался защитник Ахметова Константин Сазонов.
— Приказ приходит из Москвы, мы начисляем, — описал незамысловатую процедуру Хабипов.
— А как вы считаете, обоснованно ли начислялись премии?
— Думаю, да. Со стороны Москвы никаких нареканий нет. Мы всегда старались, входили в первую пятерку [среди управлений в регионах], все задания выполняли, пытались получать все денежные надбавки, — не без гордости ответил Хабипов.
— А приказы по премиям за 2017–2019 годы сейчас отменены?
— Исключено. Мы же заплатили деньги, как отменить? На основании чего? — начальник управления искренне недоумевал.
— А в период работы Ахметова был ли превышен лимит фонда оплаты труда? — продолжал адвокат, понимая, что все ответы Хабипова фактически работают им на руку.
— Нет. Понимаете, как, если перерасход будет — нас накажут, если до конца не использовал — тоже.
По словам Хабипова, после того как началось расследование в отношении Ахметова, у него состоялся разговор с замом руководителя СУ СКР по РТ — правда, его фамилии он вспомнить не смог. «Я говорю: „В чем дело?“ А он заявляет: „Возвращайте деньги“. Я отвечаю: „Не своровано ни копейки! Кому?“» Глава управления рассказал, что сам предложил выступить пострадавшей стороной в деле, но ему было отказано. Однако перед стартом разбирательства управление все же признали потерпевшим.
— Так ущерб-то вам все-таки причинен? — обратился к Хабипову другой защитник Ахметова, Зуфар Шарипов.
— У нас нет оснований… — ответил руководитель управления, но не закончил фразу. — Если кому-то, например инспекторам [причинен ущерб], то наверное.
— Но, смотрите, вы же признаны потерпевшим… В обвинительном заключении указано, что вам причинен ущерб. Вы это поддерживаете? — прокурор, кажется, слегка замялся.
— Я до сих пор не могу понять сумму, везде по-разному пишут, — искренне недоумевал Хабипов. — Когда мы с Ахметовым «расстались», я у него спросил: какая сумма, около 2 [миллионов]? Мне непонятна сумма. Обещали в следственном комитете сказать, но так и не ответили. И мы не знаем до сих пор.
— В материалах дела есть гражданский иск на 7,5 миллиона рублей, — прервал беседу судья. — То есть ущерб вам не причинен? Иск не поддерживаете?
— Управлению ущерба нет. Все премиальные, которые были начислены, они выплачены, — уверенно заявил Хабипов.
— То есть вы отказываетесь от иска?
— Получается, так.
После этого судья предложил Хабипову посоветоваться с юристом, представлявшим потерпевшую сторону, адвокатом Дмитрием Хомичем. После консультации глава управления чуть изменил свой настрой и заявил, что о гражданском иске слышит впервые. Как оказалось, в материалах дела есть объяснения другого юриста, который до этого представлял интересы управления: он сообщил, что ведомству причинен ущерб в 7,5 млн рублей. От его услуг сегодня потерпевшая сторона отказалась по причине того, что адвокат долгое время находится на больничном.
Услышав перечисленные суммы премий — кому-то за два года было выдано 1,2 млн рублей, кому-то 400 тыс., кому-то 700 тыс., — Хабипов задумался. «Ну, конечно, когда общие цифры считаются, суммы получаются большими. Но это нужно для поддержки, например инспекторов, чтобы они качественно работали. У них мизерная зарплата — инспектор по 19–20 тысяч получает», — рассуждал глава управления. Он тут же добавил: «Бумажно, документально я ущерба не вижу. Сколько денег мы получили из Москвы, столько и использовали — копейка в копейку! Год мы завершили, претензий нет ни от Счетной палаты, ни от казначейства, ни от центрального аппарата. Ну а что там дальше [делалось с этими премиями] — я не могу сказать».
Как после заседания пояснила «БИЗНЕС Online» представитель гособвинения Кожевникова, прокуратура в последующем будет настаивать на удовлетворении этого иска.
«Я на 100 процентов уверен, что деньги не брал Ахметов, я не верю в это! Да, суммы большие, я сам об этом задал вопрос следователю. Но деньги управления незаконно никуда не ушли!»
«Я на 100 ПРОЦЕНТОВ уверен, что Ахметов не брал деньги, я не верю в это!»
Опрос руководителя управления продолжался порядка полутора часов. Уже в конце Хабипов, устав стоять у трибуны, слегка приспустил маску с носа, но тут же получил выговор от судьи: «Наденьте немедленно!»
Слегка отойдя от темы денег, руководителя начали расспрашивать про проводимые мероприятия (за организацию которых и начислялись премии). Например, это был знаменитый «День поля», а также готовые отчетные коллегии ведомства. График мероприятий известен с начала года, финансирование на них закладывается в федеральном бюджете. Решение по участию или неучастию управления в мероприятиях принимал, по словам Хабипова, минсельхоз, финансирование — оттуда же.
— На мероприятиях дарили подарки, цветы? — уточнил адвокат Сазонов.
— На коллегии дарили. Мы же совместно проводим с ветслужбой [коллегии]. Цветы дарили только женщинам, мужчинам — сувениры. И то только на награждении.
— На цветы, сувениры откуда деньги брали? Кто этим занимался? На какие финансы? — уточнила судья.
— [Занимались этим] отдел кадров, начальники, заместители. Я их спрашивал, откуда будете брать деньги, а они говорили, что из премиальных. И на концертные билеты. Вот в том ошибка была, конечно, я их предупредил, — Хабипов слегка вздохнул, но тут же чуть ответ тему в сторону, и противореча своим показаниям, сообщил: — Это было еще до начала расследования.
После этого прокурор попросила зачитать показания Хабипова, данные на предварительном расследовании дела. Тогда он рассказывал, что зачастую им к ним обращались с просьбой предложить своим сотрудникам сходить в театры и давать на них билеты, которые надо было купить управлению. Занимался этим всем опять же Ахметов. «Как он это делал, я не знаю, но он не говорил, что у него были какие-то проблемы», — говорил тогда Хабипов. Он также добавлял, что, согласно их положению, премии в управлении должны были составлять от 1 до 2 месячных зарплат. ««О том, что были начислены завышенные премии, я не знал, не всматривался, не вникал. За счет чего закупались билеты и подарки, не знаю, надо спросить у Ахметова», — говорил Хабипов и добавлял: подписывал документы, не глядя, потому что «надеялся, что работники бухгалтерии выполняют свою работу добросовестно».
— Ну я на 100% уверен, что это деньги не брал Ахметов, я не верю в это! — в какой-то момент Хабипов буквально взорвался. — Да, суммы большие, я сам об этом задал вопрос следователю. Но деньги управления незаконно никуда не ушли! Все свои деньги получили, через казначейство это прошло. А то что они деньги возвращали — это не к нам вопросы, а к Ахметову.
Адвокат Сазонов решил «добить» Хабипова.
— Так ущерб-то причинен?
— Нет. Наше управление всегда числится в передовых. Мне стыдно и неудобно об этом говорить, но как это случилось — я сам ответа не нахожу.
— За что стыдно-то? — спросила судья, еще больше добавляя неловкости ситуации.
— Мне как начальнику управления стыдно за то, что мы дошли до суда. К нам никогда претензий не было. Мне неприятно, как руководителю.
Коллеги Ахметова: получали подарки, но не интересовались, откуда финансирование
После Хабипова суд успел допросить еще несколько свидетелей — впрочем, их показания кардинально друг от друга не отличались. Все характеризовали Ахметова как исполнительного, целеустремленного человека, ответственно выполняющего свою работу и всегда готового помочь коллегам.
Зам Хабипова Евгений Иванов, в частности, рассказал, что работает в этой должности с 2015 года, и постоянно — как и положено — получал премии, как ежеквартальные, так и за организацию и проведение мероприятий. Сам он получал «не больше 50 тысяч» ежеквартальных поощрений. Что же касается внутриведомственных мероприятий — например, 8 марта, 23 февраля, то их, вероятно, обеспечивал профсоюз, сказал Иванов. Сам он, по его словам, никогда «не скидывался» на праздники. А еще вспомнил, что бухгалтерия распространяла билеты на культурно-массовые мероприятия (например, в театры), но сам он их не покупал. «Спускалось начальникам отделов, и собирался список, кто хочет пойти на концерты», — описывал систему Иванов.
Прокурор напомнила, что в материалах дела значится, якобы Иванов просил сотрудников по фамилии Мухаметшин и Кирилюк вернуть часть премий Ахметову. На это Иванов ответил — мол, с первым у него сложились неприязненные отношения, поэтому он, вероятно, и дал такие показания. И вообще Иванов за собой таких слов не вспомнил. Зато рассказал, что приходит на работу на два часа раньше положенного — мол, так удобнее, чтоб в пробках не стоять, за что получил одобрительную ухмылку судьи.
Начальник одного из отделов управления Наиль Файзрахманов, к слову, единственный пришел в суд в перчатках. Стоя у трибуны, он рассказал, что отвечал за работу со СМИ и наполнение сайта с 2009 года, и тоже получал премии — вместе с окладом («в районе 16 тысяч») выходило «от 40 до 50» тысяч рублей. «Я считаю, что мне правильно начислялась премия. После ареста Ахметшина сумма премий не уменьшилась» — добавил спикер.
Рассказал Файзрахманов также, что получал подарки на 8 марта и 23 февраля («обычно термосы дарили, что еще мужикам может понравиться»), но никогда не интересовался, откуда на это брались деньги.
Также «не вдавалась в подробности» и начальник правового отдела Алсу Сафина. Она тоже считает, что премии ей выплачивались обоснованно. И ей точно известно, что те премии, которые были выданы сотрудникам в 2017–2019 годах, не отменены. «Если бы был соответствующий приказ, то он бы проходил через правовой отдел, и я бы об этом знала», — уверенно заявила Сафина.
Читать далее...