Оффлайн
- Регистрация
- 21.07.20
- Сообщения
- 40.408
- Реакции
- 1
- Репутация
- 0
ТВ-3
Российские зрители впервые увидели сериал «Эпидемия» режиссера Павла Костомарова почти год назад — в ноябре 2019-го проект по мотивам книги Яны Вагнер «Вонгозеро» вышел на платформе Premier. В 2020-м сериал переживает вторую волну популярности. 12 октября он выходит на телеканале ТВ-3, кроме того его премьера состоялась на Netflix под названием «To The Lake» — шоу уже успел похвалить писатель Стивен Кинг за атмосферу и операторскую работу. В 27 странах «Эпидемия» попала в топ-10 самых популярных шоу на сервисе, в мировом топе сегодня она на третьем месте. По данным «Коммерсанта», стоимость продажи сериала составила около 1,5 миллиона долларов. Это рекорд для российских проектов на Netflix. Перед премьерой «Эпидемии» на ТВ-3 «Медуза» поговорила с продюсерами шоу — Валерием Федоровичем и Евгением Никишовым, сделавшими еще несколько популярных российских сериалов: «Полицейский с Рублевки», «Колл-центр», «Игра на выживание», трилогию «Гоголь», «Измены» и многие другие. Мы расспросили их о том, как «Эпидемия» предсказала вспышку коронавируса, почему Netflix заинтересовался российским контентом — и будут ли они делать другие проекты вместе с американской платформой.
— Прежде всего, поздравляю вас с тем, что Netflix купил «Эпидемию». Как это было? Как вы выстраивали с ними отношения?
Евгений Никишов: Это не первое предложение. Их интересовало довольно много сериалов, над которыми работали мы или наши коллеги в холдинге «Газпром-медиа». Но, скажем так, это были предложения имиджевого характера и за довольно символические деньги.
Валерий Федорович: Главное, это не было предложением стать частью . На платформе огромное количество контента, но есть, например, «Карточный домик», «Конец ******* мира», «Очень странные дела» [которые входят в линейку Originals] — и это премиальная категория.
Никишов: Когда они предложили купить несколько наших сериалов, мы уже вели переговоры с одним крупным дистрибьютором, и условия Netflix нас просто финансово не устроили. После того как мы ответили отказом, они буквально на следующий день прислали предложение выпустить «Эпидемию» под грифом Originals, что предполагало совсем другие условия.
Валерий Федорович, Павел Костомаров
ТВ-3
Евгений Никишов
ТВ-3
— Насколько другие?
Никишов: Они ровно в десять раз больше [денег] — и это было сильно больше, чем предлагал тот крупный дистрибьютор, с которым мы уже договорились, но просто не успели подписать контракт. Вместе с тем, Netflix Originals предлагает дубляжи на всевозможные языки, большое промо, нам сразу показали презентацию маркетинга в разных странах, и как он будет осуществляться. Нас это, конечно, очень впечатлило.
— Вы это уже отпраздновали?
Федорович: Рано. Предложение поступило еще в мае, дальше были долгие юридические переговоры. Праздновать [стоит] даже не 7 октября, когда «Эпидемия» выйдет на платформе, а когда хотя бы 50 тысяч человек поставят оценки на IMDb и им понравится (разговор записан еще до выхода сериала на Netflix — прим. «Медузы»). Само попадание в Originals без зрительского признания — ничего не значит.
Никишов: Тогда мы подумали, что возможно уже есть, что отпраздновать
— Принятый сериальный стандарт, 13 серий, Netflix предпочел округлить до десяти эпизодов, а затем и до восьми. «Эпидемия» тоже состоит из восьми эпизодов. Это было намеренное решение? Вы рассчитывали попасть на Netflix или просто придерживались почти повсеместного формата?
Федорович: Все наши драматические сериалы идут по восемь эпизодов по одной простой причине — мы отталкиваемся от формата телевизионного эфира. По одной серии каждый день в течении двух недель. Почему не больше? Когда мы начали приглашать киношных режиссеров, стало понятно, что снимать серию меньше чем за 8-9 дней нет смысла.
Никишов: Если ты хочешь качественно.
Федорович: Да, если хочешь качественно. 16 эпизодов равны примерно ста съемочным дням и ясно, что ни один самый классный режиссер не в состоянии держать в голове весь этот процесс так долго. То есть восемь серий — это тот минимум, который позволяет делать историю экономически приемлемой, подконтрольной одному постановщику.
— Вы упомянули, что Netflix интересовали еще несколько ваших сериалов.
Федорович: Их очень интересовал «Колл-центр», но, как ни странно, их отпугнула радикальность сериала. Мы привыкли относится к Netflix, как к кинопространству с любой степенью жестокости, но , где маньяк пытает героиню Сабины Ахмедовой стала для них таким красным флажком.
— Какие планы у Netflix на российский контент? Какой продукт им мог бы приглянуться?
Федорович: Это вопрос к Netflix.
Никишов: Я бы переформулировал ваш вопрос. Какие российские сериалы могли бы взорвать международный рынок вообще? «Домашний арест» — энциклопедия русской жизни, «Звоните ДиКаприо» — и вообще все, что делают ребята из . Нам очень близко то, что делает режиссер Сергей Урсуляк: «Ненастье», «Тихий Дон». Его же «Жизнь и судьба», например, ничем не уступает каким-нибудь «Братьям по оружию».
— Что дальше? Вы уже ведете переговоры о новых проектах с Netflix?
Федорович: Конечно! В ближайшее время — а для них это год — они хотят заниматься ко-продюсированием и производить что-то вместе. Мы обсуждаем сразу несколько проектов. Показали им пару пилотов, их заинтересовал не один и не два сериала, но мы не можем сказать какие именно.
— Признайтесь, когда в январе 2019 года на Premier вышла заключительная серия «Эпидемии», и вдруг начал распространяться коронавирус, у вас было ощущение «Вау, мы предугадываем будущее»?
Федорович: Это было странное ощущение. Ничего хорошего в этом не было, не было «вау!» — мы описали отвратительное будущее, в котором оказались! [Сценарист «Эпидемии»] Рома Кантор присылал ссылки, смотрите, врачи тоже выделяют интерферон из крови переболевших или иммунных к короне, как делали наши герои.
Никишов: Когда в декабре все это только начиналось и появились самые-самые первые новости из Китая, помню, коллеги говорили: «Ну ничего себе, вы маркетинг делаете».
PREMIER
Федорович: Кто-то писал в фейсбуке, мол, скорее снимите второй сезон. Придумайте противоядие и выпустите его, мы уже задолбались сидеть в квартирах.
— Что ждет героев «Эпидемии» во втором сезоне?
Никишов: Долгое путешествие. Конечно, мы не могли игнорировать реальность и все, что происходило во время карантина, будет отражено.
— Сценарий второго сезона — тоже по роману Яны Вагнер, на котором основан сериал?
Федорович: Нет, это уже абсолютно оригинальная история. Есть известная цитата Пушкина, когда он писал «Евгения Онегина»: «Что же сделала со мной моя Татьяна». Точно так же с нашими героями — скорее они диктуют нам, куда будут идти и что с ними будет происходить.
Никишов: Невозможно оставаться в контексте книги просто из-за тех изменений, которые внесли в сценарий по отношению к первоисточнику.
— Думаете, из-за того, что происходит в реальной жизни, можно ожидать расцвет триллеров о биологическом оружии, разбушевавшихся вирусах? В начале сентября, к примеру, вышел немецкий сериал «Биохакеры» и, кажется, будет все больше чего-то похожего.
Никишов: Не думаю. Такие сюжеты были и будут, но они не станут популярнее любого другого хорошего жанра. Не так интересно реагировать на реальность, сколько предугадывать ее, как это произошло с «Эпидемией».
— Давайте поговорим о реальности. Началась вторая волна, карантинные ограничения частично возвращаются. Что будет дальше с кинотеатрами?
Федорович: После провидчества «Эпидемии» вы уверились, что мы такие предсказатели и эксперты в будущем? Если серьезно, очень хочется, чтобы они сохранились. Мне важна эта магия кинотеатра, когда ты попадаешь в сон. Кажется, Феллини говорил, что между кинотеатром и сновидением много общего, потому что и то, и то происходит в темноте. Но правда заключается в том, что шансов, что они сохранятся, все меньше. Через десять-пятнадцать лет кинотеатр будет как театр — он останется, но будет не самым очевидным способом провести время.
— Это сказывается и на вас — вы делаете не только сериалы, но и большие и дорогостоящие фильмы.
Никишов: Именно. Сейчас режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров работает над новым фильмом «Бансу», дальше — снимаем фильм по роману «Метро 2033» Дмитрия Глуховского.
Федорович: Здесь важен масштаб. Широта кадра, большой экран — будет очень обидно, если человек посмотрит это на мобилке. Наш докарантинный фильм «Аванпост» продали в более ста странах — и вырученная касса нужна только для того, чтобы делать новые проекты. Продюсер стоит столько, сколько стоит его проект — и если он зарабатывает, то это позволяет ему делать еще несколько новых историй. Этому, конечно, мешает ковид.
ТВ-3
— В вашем портфеле есть экранизация романа Яны Вагнер, дарк-фэнтези о Гоголе и Пушкине, теперь снимаете по Глуховскому. Есть ли желание поработать с адаптацией, скажем, комикса или видеоигры?
Федорович: Трудность работы над сценарием «Метро 2033» заключается в том, что мы вынуждены считаться не только с исходной книгой, но и с франшизой видеоигр. Это нетривиальная задача — не разочаровать поклонников и написать историю в русле этой вселенной, но привнести что-то новое. Это своего рода кино и по видеоигре тоже.
Никишов: Да и в каком-то смысле можно назвать кинокомиксом.
Федорович: В России не так много больших игровых проектов, на которые можно было бы опереться. В свое время мы думали адаптировать игру World of Tanks, но не вышло.
Никишов: Вот если бы был какой-то русский «Ведьмак»…
— Условный «Волкодав».
Никишов: Да-да! Соединить бы наше фольклорное и родное с комиксным, в хорошем смысле слова, киноязыком.
— Скажите, в чем разница производственных мощностей русских проектов и иностранных?
Федорович: Очень хочется сравнивать свои проекты с голливудскими фильмами, но это невозможно. В минуту они тратят больше денег, чем мы на восемь эпизодов. Мы не можем угнаться за ними в смысле постановок. Но можно пробовать искать аутентичное — международный успех «Чернобыля» это доказывает.
Никишов: Бюджет — это неогибаемая штука. Мы как-то с Валерием смотрели сериал Тома Тыквера «Вавилон-Берлин»: 500 человек массовки в исторических костюмах, километры декораций — мы как представили, в каком павильоне это построили… Ни один продакшн в России ни при каких обстоятельствах такой размах себе позволить не может. Посмотрели — сериал стоит 40 миллионов евро, один эпизод — пять миллионов! То есть, примерно пятьсот миллионов рублей. Максимум, о котором я слышал в России — ровно в десять раз меньше.
— Вы любите экспериментировать с форматом, снимать фильм с тремя альтернативными концовками, любите ветвящийся нарратив. Хотели бы вы как, скажем, Содерберг снять что-нибудь интерактивное, что зритель мог монтировать сам при помощи специальной программы и телефона?
Никишов: Если это будет история, в которой правила мира концептуально подгоняются под интерактив, — например, переключение между героями из разных параллельных вселенных — то я бы попробовал.
— Еще года два назад все говорили, что за этим будущее развлечений.
Федорович: Интерактив в кино громко звучит, но никогда громко не детонирует. Будущее, возможно, за компьютерными играми. Зачем нужно интерактивное кино? Если есть игры с таким проработанным миром, детализацией, реалистичной графикой — и все это придумывают безумно талантливые люди.
— В США вовсю говорят о вовлеченности аудитории. Алгоритмы с трекингом глаза, микромимики, распознающие скуку зрителя и подстраивающие сюжет под его реакции. Тоже мимо?
Федорович: В это я тоже не верю. Есть старое выражение «Поверять алгеброй гармонию». Никакой алгоритм никогда не поймет, что нужно зрителю.
Никишов: Мы в этом смысле олдскульные чуваки.
— Наконец, над чем вы сейчас работаете? Какие проекты выйдут в этом году и в начале следующего?
Никишов: В ноябре на ТНТ и на Premier выйдет сериал «Перевал Дятлова». Вчера были на озвучке, сразу после этого интервью идем смотреть цветокоррекцию — работа идет полным ходом.
Федорович: Обычно этим занимаются режиссеры — в «Перевале» мы выступили как раз в этом качестве.
Никишов: Еще будет сериал «Полет» Петра Тодоровского, второй сезон «Обычной женщины», снятый Наталией Мещаниновой. Данила Козловский снимает историю о революции, Серебряном веке и вампирах (речь идет о фильме «Карамора», — прим. «Медузы»).
Помимо этого, мы много работаем с молодыми авторами и режиссерами в рамках наших акселераторов. Ищем и собираем их по всей стране, лучшим даем возможность снимать короткие вэб-сериалы и полноценные восьмисерийники.
— Какие проекты решили продлить на второй сезон?
Никишов: «Колл-центр».
Федорович: «Полярный»!
Никишов: Да, его. «Эпидемию».
Федорович: «Игру на выживание».
Данил Леховицер
Российские зрители впервые увидели сериал «Эпидемия» режиссера Павла Костомарова почти год назад — в ноябре 2019-го проект по мотивам книги Яны Вагнер «Вонгозеро» вышел на платформе Premier. В 2020-м сериал переживает вторую волну популярности. 12 октября он выходит на телеканале ТВ-3, кроме того его премьера состоялась на Netflix под названием «To The Lake» — шоу уже успел похвалить писатель Стивен Кинг за атмосферу и операторскую работу. В 27 странах «Эпидемия» попала в топ-10 самых популярных шоу на сервисе, в мировом топе сегодня она на третьем месте. По данным «Коммерсанта», стоимость продажи сериала составила около 1,5 миллиона долларов. Это рекорд для российских проектов на Netflix. Перед премьерой «Эпидемии» на ТВ-3 «Медуза» поговорила с продюсерами шоу — Валерием Федоровичем и Евгением Никишовым, сделавшими еще несколько популярных российских сериалов: «Полицейский с Рублевки», «Колл-центр», «Игра на выживание», трилогию «Гоголь», «Измены» и многие другие. Мы расспросили их о том, как «Эпидемия» предсказала вспышку коронавируса, почему Netflix заинтересовался российским контентом — и будут ли они делать другие проекты вместе с американской платформой.
— Прежде всего, поздравляю вас с тем, что Netflix купил «Эпидемию». Как это было? Как вы выстраивали с ними отношения?
Евгений Никишов: Это не первое предложение. Их интересовало довольно много сериалов, над которыми работали мы или наши коллеги в холдинге «Газпром-медиа». Но, скажем так, это были предложения имиджевого характера и за довольно символические деньги.
Валерий Федорович: Главное, это не было предложением стать частью . На платформе огромное количество контента, но есть, например, «Карточный домик», «Конец ******* мира», «Очень странные дела» [которые входят в линейку Originals] — и это премиальная категория.
Никишов: Когда они предложили купить несколько наших сериалов, мы уже вели переговоры с одним крупным дистрибьютором, и условия Netflix нас просто финансово не устроили. После того как мы ответили отказом, они буквально на следующий день прислали предложение выпустить «Эпидемию» под грифом Originals, что предполагало совсем другие условия.
Валерий Федорович, Павел Костомаров
ТВ-3
Евгений Никишов
ТВ-3
— Насколько другие?
Никишов: Они ровно в десять раз больше [денег] — и это было сильно больше, чем предлагал тот крупный дистрибьютор, с которым мы уже договорились, но просто не успели подписать контракт. Вместе с тем, Netflix Originals предлагает дубляжи на всевозможные языки, большое промо, нам сразу показали презентацию маркетинга в разных странах, и как он будет осуществляться. Нас это, конечно, очень впечатлило.
— Вы это уже отпраздновали?
Федорович: Рано. Предложение поступило еще в мае, дальше были долгие юридические переговоры. Праздновать [стоит] даже не 7 октября, когда «Эпидемия» выйдет на платформе, а когда хотя бы 50 тысяч человек поставят оценки на IMDb и им понравится (разговор записан еще до выхода сериала на Netflix — прим. «Медузы»). Само попадание в Originals без зрительского признания — ничего не значит.
Никишов: Тогда мы подумали, что возможно уже есть, что отпраздновать
— Принятый сериальный стандарт, 13 серий, Netflix предпочел округлить до десяти эпизодов, а затем и до восьми. «Эпидемия» тоже состоит из восьми эпизодов. Это было намеренное решение? Вы рассчитывали попасть на Netflix или просто придерживались почти повсеместного формата?
Федорович: Все наши драматические сериалы идут по восемь эпизодов по одной простой причине — мы отталкиваемся от формата телевизионного эфира. По одной серии каждый день в течении двух недель. Почему не больше? Когда мы начали приглашать киношных режиссеров, стало понятно, что снимать серию меньше чем за 8-9 дней нет смысла.
Никишов: Если ты хочешь качественно.
Федорович: Да, если хочешь качественно. 16 эпизодов равны примерно ста съемочным дням и ясно, что ни один самый классный режиссер не в состоянии держать в голове весь этот процесс так долго. То есть восемь серий — это тот минимум, который позволяет делать историю экономически приемлемой, подконтрольной одному постановщику.
— Вы упомянули, что Netflix интересовали еще несколько ваших сериалов.
Федорович: Их очень интересовал «Колл-центр», но, как ни странно, их отпугнула радикальность сериала. Мы привыкли относится к Netflix, как к кинопространству с любой степенью жестокости, но , где маньяк пытает героиню Сабины Ахмедовой стала для них таким красным флажком.
— Какие планы у Netflix на российский контент? Какой продукт им мог бы приглянуться?
Федорович: Это вопрос к Netflix.
Никишов: Я бы переформулировал ваш вопрос. Какие российские сериалы могли бы взорвать международный рынок вообще? «Домашний арест» — энциклопедия русской жизни, «Звоните ДиКаприо» — и вообще все, что делают ребята из . Нам очень близко то, что делает режиссер Сергей Урсуляк: «Ненастье», «Тихий Дон». Его же «Жизнь и судьба», например, ничем не уступает каким-нибудь «Братьям по оружию».
— Что дальше? Вы уже ведете переговоры о новых проектах с Netflix?
Федорович: Конечно! В ближайшее время — а для них это год — они хотят заниматься ко-продюсированием и производить что-то вместе. Мы обсуждаем сразу несколько проектов. Показали им пару пилотов, их заинтересовал не один и не два сериала, но мы не можем сказать какие именно.
— Признайтесь, когда в январе 2019 года на Premier вышла заключительная серия «Эпидемии», и вдруг начал распространяться коронавирус, у вас было ощущение «Вау, мы предугадываем будущее»?
Федорович: Это было странное ощущение. Ничего хорошего в этом не было, не было «вау!» — мы описали отвратительное будущее, в котором оказались! [Сценарист «Эпидемии»] Рома Кантор присылал ссылки, смотрите, врачи тоже выделяют интерферон из крови переболевших или иммунных к короне, как делали наши герои.
Никишов: Когда в декабре все это только начиналось и появились самые-самые первые новости из Китая, помню, коллеги говорили: «Ну ничего себе, вы маркетинг делаете».
PREMIER
Федорович: Кто-то писал в фейсбуке, мол, скорее снимите второй сезон. Придумайте противоядие и выпустите его, мы уже задолбались сидеть в квартирах.
— Что ждет героев «Эпидемии» во втором сезоне?
Никишов: Долгое путешествие. Конечно, мы не могли игнорировать реальность и все, что происходило во время карантина, будет отражено.
— Сценарий второго сезона — тоже по роману Яны Вагнер, на котором основан сериал?
Федорович: Нет, это уже абсолютно оригинальная история. Есть известная цитата Пушкина, когда он писал «Евгения Онегина»: «Что же сделала со мной моя Татьяна». Точно так же с нашими героями — скорее они диктуют нам, куда будут идти и что с ними будет происходить.
Никишов: Невозможно оставаться в контексте книги просто из-за тех изменений, которые внесли в сценарий по отношению к первоисточнику.
— Думаете, из-за того, что происходит в реальной жизни, можно ожидать расцвет триллеров о биологическом оружии, разбушевавшихся вирусах? В начале сентября, к примеру, вышел немецкий сериал «Биохакеры» и, кажется, будет все больше чего-то похожего.
Никишов: Не думаю. Такие сюжеты были и будут, но они не станут популярнее любого другого хорошего жанра. Не так интересно реагировать на реальность, сколько предугадывать ее, как это произошло с «Эпидемией».
— Давайте поговорим о реальности. Началась вторая волна, карантинные ограничения частично возвращаются. Что будет дальше с кинотеатрами?
Федорович: После провидчества «Эпидемии» вы уверились, что мы такие предсказатели и эксперты в будущем? Если серьезно, очень хочется, чтобы они сохранились. Мне важна эта магия кинотеатра, когда ты попадаешь в сон. Кажется, Феллини говорил, что между кинотеатром и сновидением много общего, потому что и то, и то происходит в темноте. Но правда заключается в том, что шансов, что они сохранятся, все меньше. Через десять-пятнадцать лет кинотеатр будет как театр — он останется, но будет не самым очевидным способом провести время.
— Это сказывается и на вас — вы делаете не только сериалы, но и большие и дорогостоящие фильмы.
Никишов: Именно. Сейчас режиссер «Эпидемии» Павел Костомаров работает над новым фильмом «Бансу», дальше — снимаем фильм по роману «Метро 2033» Дмитрия Глуховского.
Федорович: Здесь важен масштаб. Широта кадра, большой экран — будет очень обидно, если человек посмотрит это на мобилке. Наш докарантинный фильм «Аванпост» продали в более ста странах — и вырученная касса нужна только для того, чтобы делать новые проекты. Продюсер стоит столько, сколько стоит его проект — и если он зарабатывает, то это позволяет ему делать еще несколько новых историй. Этому, конечно, мешает ковид.
ТВ-3
— В вашем портфеле есть экранизация романа Яны Вагнер, дарк-фэнтези о Гоголе и Пушкине, теперь снимаете по Глуховскому. Есть ли желание поработать с адаптацией, скажем, комикса или видеоигры?
Федорович: Трудность работы над сценарием «Метро 2033» заключается в том, что мы вынуждены считаться не только с исходной книгой, но и с франшизой видеоигр. Это нетривиальная задача — не разочаровать поклонников и написать историю в русле этой вселенной, но привнести что-то новое. Это своего рода кино и по видеоигре тоже.
Никишов: Да и в каком-то смысле можно назвать кинокомиксом.
Федорович: В России не так много больших игровых проектов, на которые можно было бы опереться. В свое время мы думали адаптировать игру World of Tanks, но не вышло.
Никишов: Вот если бы был какой-то русский «Ведьмак»…
— Условный «Волкодав».
Никишов: Да-да! Соединить бы наше фольклорное и родное с комиксным, в хорошем смысле слова, киноязыком.
— Скажите, в чем разница производственных мощностей русских проектов и иностранных?
Федорович: Очень хочется сравнивать свои проекты с голливудскими фильмами, но это невозможно. В минуту они тратят больше денег, чем мы на восемь эпизодов. Мы не можем угнаться за ними в смысле постановок. Но можно пробовать искать аутентичное — международный успех «Чернобыля» это доказывает.
Никишов: Бюджет — это неогибаемая штука. Мы как-то с Валерием смотрели сериал Тома Тыквера «Вавилон-Берлин»: 500 человек массовки в исторических костюмах, километры декораций — мы как представили, в каком павильоне это построили… Ни один продакшн в России ни при каких обстоятельствах такой размах себе позволить не может. Посмотрели — сериал стоит 40 миллионов евро, один эпизод — пять миллионов! То есть, примерно пятьсот миллионов рублей. Максимум, о котором я слышал в России — ровно в десять раз меньше.
— Вы любите экспериментировать с форматом, снимать фильм с тремя альтернативными концовками, любите ветвящийся нарратив. Хотели бы вы как, скажем, Содерберг снять что-нибудь интерактивное, что зритель мог монтировать сам при помощи специальной программы и телефона?
Никишов: Если это будет история, в которой правила мира концептуально подгоняются под интерактив, — например, переключение между героями из разных параллельных вселенных — то я бы попробовал.
— Еще года два назад все говорили, что за этим будущее развлечений.
Федорович: Интерактив в кино громко звучит, но никогда громко не детонирует. Будущее, возможно, за компьютерными играми. Зачем нужно интерактивное кино? Если есть игры с таким проработанным миром, детализацией, реалистичной графикой — и все это придумывают безумно талантливые люди.
— В США вовсю говорят о вовлеченности аудитории. Алгоритмы с трекингом глаза, микромимики, распознающие скуку зрителя и подстраивающие сюжет под его реакции. Тоже мимо?
Федорович: В это я тоже не верю. Есть старое выражение «Поверять алгеброй гармонию». Никакой алгоритм никогда не поймет, что нужно зрителю.
Никишов: Мы в этом смысле олдскульные чуваки.
— Наконец, над чем вы сейчас работаете? Какие проекты выйдут в этом году и в начале следующего?
Никишов: В ноябре на ТНТ и на Premier выйдет сериал «Перевал Дятлова». Вчера были на озвучке, сразу после этого интервью идем смотреть цветокоррекцию — работа идет полным ходом.
Федорович: Обычно этим занимаются режиссеры — в «Перевале» мы выступили как раз в этом качестве.
Никишов: Еще будет сериал «Полет» Петра Тодоровского, второй сезон «Обычной женщины», снятый Наталией Мещаниновой. Данила Козловский снимает историю о революции, Серебряном веке и вампирах (речь идет о фильме «Карамора», — прим. «Медузы»).
Помимо этого, мы много работаем с молодыми авторами и режиссерами в рамках наших акселераторов. Ищем и собираем их по всей стране, лучшим даем возможность снимать короткие вэб-сериалы и полноценные восьмисерийники.
— Какие проекты решили продлить на второй сезон?
Никишов: «Колл-центр».
Федорович: «Полярный»!
Никишов: Да, его. «Эпидемию».
Федорович: «Игру на выживание».
- «Все пьют водку». Стивен Кинг написал рецензию на «Эпидемию» Павла Костомарова. Спойлер: ему понравилось!
- «Просто представь, что мы знаем» — легкий и язвительный сериал Романа Волобуева о русских медиа. Кому он понравится и что с ним не так?
- «Хороший человек» — детективный сериал про серийного маньяка, который наказывает женщин Режиссер — Константин Богомолов (но это не заметно), в главной роли — Никита Ефремов
- «Водоворот» и «Надежда» — два российских сериала с погонями, убийствами и криминалом Один о маньяке, другой о женщине-киллере. Ух!
- «Я всегда хочу всех заставить друг друга любить. Даже когда злобные песенки пою» Семен Слепаков — о сериале «Окаянные дни» и о том, нужно ли извиняться за шутки
- Сколько сериалов Александр Цекало смотрит в день? Об этом — а еще о своей компании в США и отношениях Netflix с Россией — продюсер рассказал в интервью «Медузе»
Данил Леховицер
Напишите нам